Кукла. Эд Макбейн

мамы. Он был у нее в комнате.

      – И что это за дядя? – Стивен подался вперед.

      – Не знаю.

      – Ты его видела?

      – Нет. – Энни помотала головой. – Когда он к нам пришел, я играла с Болтушкой.

      – А кто такая Болтушка? Твоя подружка?

      – Нет, это моя кукла. – Девочка выставила вперед куклу и хихикнула. Карелле страшно захотелось схватить Энни, прижать к себе и сказать, что все в порядке, мама жива, а острого как бритва ножа и убийцы просто не существует.

      – И когда пришел этот дядя? – мягко спросил Карелла. – Ты можешь это вспомнить, солнышко?

      – Когда пришел – не знаю. – Девочка пожала плечами. – Я знаю, только когда часы показывают семь и двенадцать, а больше – ничего.

      – Хм… На улице уже было темно?

      – Да. Он пришел после ужина.

      – Дядя пришел к маме после ужина – я тебя правильно понял? – уточнил Карелла.

      – Да.

      – То есть это был мамин знакомый?

      – Ну конечно. Когда он пришел к нам в первый раз, мама все время смеялась и вообще была очень веселой.

      – Ясно. – Карелла потер подбородок. – Что случилось после того, как вчера вечером пришел дядя?

      – Не знаю, – Энни снова пожала плечами, – я сидела в этой комнате и играла.

      Снова повисло молчание.

      Слезы навернулись на глаза девочки внезапно, при том что ее лицо совершенно не изменилось. У Энни не дрожали губы, девочка не морщила личико – просто вдруг ее глаза наполнились слезами, которые мгновение спустя заструились по щекам. Девочка сидела неподвижно, словно высеченная из камня, и беззвучно плакала, а Карелла стоял перед ней, понурившись, осознавая беспредельную степень своего бессилия, – он, крепкий, здоровый мужчина, неожиданно оказался совершенно беспомощен перед лицом безутешного горя ребенка.

      Он протянул ей платок.

      Девочка взяла его, не сказав ни слова, и высморкалась, но слез вытирать не стала.

      – Спасибо. – Энни вернула платок детективу, а слезы все струились по ее щекам, и не было им ни конца ни края. – Он бил ее, – наконец сказала девочка, обхватив куклу ручонками, – я слышала, как она плакала, но боялась к ней идти. И я… я заставила себя поверить, что ничего не слышу. А потом… Потом я и правда перестала слышать. Я просто разговаривала с Болтушкой, вот и все. Потому я и не слышала, что он делает с мамой в соседней комнате.

      – Я все понял, золотце, – кивнул Карелла и поманил рукой патрульного, стоявшего в дверях. Когда тот подошел, детектив спросил его шепотом: – А где ее отец? Его поставили в известность о случившемся?

      – Ну-у… – протянул патрульный, – я даже не знаю. – Он повернулся и заорал на всю квартиру: – Кто-нибудь в курсе – с мужем уже связались?

      Следователь из убойного отдела, стоявший рядом с одним из судмедэкспертов, оторвал взгляд от блокнота, который держал в руке, и ответил:

      – Муж в Аризоне. Они развелись три года назад.

* * *

      Вообще-то лейтенант Питер Бернс слыл человеком терпеливым и понимающим, однако в последнее время Берт Клинг вел себя так, что срывался даже Бернс. Да, в силу того, что Бернс являлся