Княжья воля. Александр Бубенников

лично, первые князья и бояре московские за или против этого великого династического брака?.. Вашего же государя мы не можем даже всей нашей радой обязать отдать за Александра Литовского свою дочку-княжну… А если мы надавим с двух сторон, тележку-то сдвинем… – пан радостно икнул и показал, как он плечом даёт еле заметное ускорение тяжелой телеге. – …Наша рада на Александра надавит, а ваша дума на государя… – Пан снова пьяно икнул. – В итоге все вместе, заедино… – Он обвёл глазами собеседников, тоже навеселе, порывисто пожал им руки. – Так сдвинем с мертвой точки тележку… все вместе… с накопившимся тяжелым ворохом наших неразрешимых на сегодня вопросов…

      – Неймется, тебе, пан Станислав толкать тележку… – несколько мрачновато промолвил Ряполовский.

      – Завтра обговорим всё на трезвую голову… – улыбнулся Патрикеев. – Много, ты прав, накопилось вопросов…

      – Сказать, какой главный вопрос между нашими господарями? – сказал пьяным голосом пан, икнув. – Вот, видите, меня сейчас Александр поминает, раз так страшно икается… Так вот великий князь Александр Литовский и Русский сам имеет в своём имени слово «Русь» и, насколько мне известно, будет стоять до последнего, упорствуя…

      – Не чём стоять будет? – потряс за плечи пана Ряполовский. – говори толком.

      Где будет упорствовать? – переспросил нетрезвого пана Патрикеев. – Там надо соломки подложить, чтобы нашей думе и вашей раде не упасть больно…

      – Александр Литовский и Русский против того, чтобы ваш государь Иван в сношениях с ним, да и другими государствами, называл себя «Государем всея Руси»

      – …Так ведь ещё предок Ивана Великого, Иван Первый – «Калита» придумал такой оборот «всея Руси» для себя… Включил в свой титул, следуя образцам русских митрополитов… – задумчиво сказал, вспомнил что-то, казалось бы, совсем позабытое, Патрикеев.

      Ряполовский наморщил лоб, радостно хлопнул себя по лбу и воскликнул громко:

      – А впервые «Государем всея Руси» своего двоюродного племянника назвал покойный князь Михаил Верейский… Между прочим, у вас в Литве находится его сын Василий Удалой, он и подтвердит… Видите, православные русские, что на московской стороне, что на литовской возражать не будут…

      – Знаем, хорошо знаем ваших беглых князей, и Василия Удалого и Михаила Тверского… – ответил заплетающимся языком пан. – От них узнали, что ваш государь Иван Васильевич больше хана Ахмата боялся ашего короля Казимира. Когда к реке Угре подошел хан Ахмат, а в Москве опасались, что туда идут войска Казимира, ваш государь отправил свою семью в северные монастыри… Верно?..

      Посол победно оглядел недовольные лица Патрикеева и Ряполовского. Почуял, что не очень приятны речи его, насупились князья, плечи в головы втянули – нечем гордиться, именно этим государя попрекали. Римлянку Софью с детьми тот спасал, когда можно было бы оставить семейство в Москве ради спокойствия народа. А посол витийствовал:

      – Узнали мы от вашего беглого