Слепой. Один на один. Андрей Воронин

в гостиной.

      Впрочем, горевать им по этому поводу не пришлось – среди осколков кувшина оказалось несколько золотых кулонов. Другие драгоценности нашлись в ящике секретера.

      – Интересно, а где эти жиды свои шекели прячут? – пробормотал Иваныч, появляясь на пороге гостиной.

      – Че прячут? – не понял Шрам.

      – Ну, баксы. Может, в кабинете поищите. А я пока пару этих картинок подрежу.

      – Да на хрена они тебе? – удивился Лыч.

      – Для бабы одной. Она от такой муйни прямо ссытся.

      Оба приятеля тут же бросились к письменному столу и стали активно его потрошить. Денежный запас был найден на удивление быстро, и хотя составлял всего пятьдесят восемь тысяч рублей и пару сотен евро, братва была без ума от счастья. Ни Лычу, ни Шраму никогда в жизни не приходилось держать в руках и половины этой суммы.

      – Эх, молодец Иваныч, молодец, – приговаривал Шрам. – На грамотное дело нас привел. Поднимемся сейчас.

      – Не говори гоп, пока не перепрыгнул, баклан, – остудил его Лыч. – Глядишь, снова в крытую хату загремишь, да еще и за мокруху.

      – Не загремишь, – успокоил его Иваныч, появляясь в коридоре с большим пластмассовым футляром. – Ну что, бойцы, готовы? Пора валить.

      Они осторожно захлопнули дверь и стали быстро спускаться по лестнице. Похоже, все жильцы этого дома еще спали, и визит грабителей остался незамеченным.

* * *

      Ноябрьское утро, в которое преступники попали через дверь черного хода, встретило их неприветливо. Начинался еще один питерский день – серый и сырой. Город с нетерпением ждал зимы. Лужи в грязных подворотнях уже затягивало по ночам тонким слоем льда.

      – Подождите, братва, – прошептал Иваныч, когда они отошли от подъезда метров на триста. – Щас, одну секунду.

      Он опустил футляр на асфальт и вытащил из кармана полупальто свой пистолет. Подельники молча наблюдали за тем, как их шеф меняет обойму.

      – Авось пригодится, – сказал тот, снова запихивая волыну в карман.

      Пробираясь дворами и маленькими улочками, минут через двадцать они дошли до Литейного. Проспект был совершенно безжизненным и пустым, и фигуры манекенов в витрине какого-то бутика казались какими-то зловещими.

      – Так, нам немного вперед, а потом направо, – сказал Иваныч.

      – А почему туда? – полушепотом спросил у него Лыч.

      – Там нас тачка будет ждать. Мой кореш.

      – А че он прямо сюда не подъедет?

      – Да дрейфит, наверно. Короче, такой уговор.

      – Ты, Лыч, вопросов не задавай, – вступил в разговор Шрам. – Иваныч, он, знаешь, за базар отвечает.

      Они медленно двинули по проспекту, тишину которого лишь изредка нарушали одинокие такси. Дойдя до перекрестка, Иваныч незаметно взглянул на часы и, казалось, немного обеспокоился.

      – Эх, давайте перекур небольшой, что ли, – Иваныч остановился прямо посреди тротуара. – А то я чуть утомился. Да и отлить бы не мешало.

      Лыч совершенно резонно предложил свернуть в темную улочку, и вся их компания