Город пустых. Побег из Дома странных детей. Ренсом Риггз

обращенным к небу днищем шлюпки ни одной из девочек видно не было.

      – Необходимо подойти ближе! – закричал Хью.

      Забыв об усталости, мы схватили весла и принялись грести к перевернутой лодке. Мы громко звали девочек по имени, но наши голоса относило ветром.

      Внезапно нас со всех сторон окружила плавающая в воде одежда, которая выпала из чемоданов, и в каждом платье нам чудилась утопающая девочка. Сердце бешено колотилось у меня в груди, и, хотя я промок насквозь и мое тело сотрясала крупная дрожь, холода я не ощущал. Мы встретились с лодкой Еноха возле корпуса перевернутого суденышка и вместе принялись осматривать волны.

      – Где они? – застонал Гораций. – О, если мы их потеряли…

      – Под лодкой! – крикнула Эмма, показывая на ржавое днище. – Возможно, их накрыла лодка!

      Я выхватил из уключины одно из весел и начал колотить им по корпусу лодки.

      – Если вы там, выплывайте! – закричал я. – Мы вас спасем!

      Отклика не последовало, и я успел подумать, что надежды больше нет. Но вдруг из-под перевернутой лодки донесся ответный стук. Во все стороны полетели щепки, и в образовавшейся дыре появился кулак. Мы вздрогнули от неожиданности.

      – Это Бронвин! – закричала Эмма. – Они живы!

      Бронвин хватило нескольких ударов, чтобы расширить дыру в корпусе лодки. Я протянул ей весло, и с помощью Хью и Эммы вытащил ее из бурлящей воды. Она перевалилась через борт нашей лодки в то самое мгновение, когда ее поврежденное суденышко исчезло в волнах. Она билась в истерике и, задыхаясь, звала Оливию, которой под корпусом лодки не было. Малышку найти пока не удалось.

      – Оливия… надо спасти Оливию, – дрожа и откашливаясь, бормотала Бронвин. Из карманов ее торчали выловленные из воды туфли Оливии. Она вскочила в лодке и показала куда-то в бушующее море. – Вон там! – крикнула она. – Видите?

      Я прикрыл глаза от безжалостного дождя, но не увидел ничего, кроме волн и тумана.

      – Я ничего не вижу!

      – Она там! – настаивала Бронвин. – Веревка!

      И тут я увидел, на что она показывала. Это была не барахтающаяся в воде девочка, а толстый пеньковый канат, один конец которого был погружен в море, а второй исчезал в тумане.

      Мы подплыли к канату, и Бронвин начала подтягивать его к себе. Спустя минуту из тумана над нашими головами появилась Оливия, вокруг талии которой и был обмотан второй конец веревки. Она потеряла туфли, когда лодка перевернулась, но к этому моменту Бронвин успела привязать ее к якорному канату, погрузившемуся в море вместе с утонувшей шлюпкой. В противном случае девчушка уже затерялась бы в облаках.

      Оливия обвила руками шею Бронвин и заворковала:

      – Ты меня спасла, ты меня спасла!

      Они обнялись, а у меня к горлу подступил комок.

      – Но опасность еще не миновала, – напомнила нам Бронвин. – Нам по-прежнему предстоит доплыть до берега,