Чрезвычайное происшествие. Аркадий и Борис Стругацкие

не выносил перегрузок. Когда его вытащили из амортизатора, он был желтый, как сыр. Он ощупал себя, помотал головой и молча устремился в свою каюту. Он торопился поглядеть, как перенесла перегрузку его улитка – жирный синий слизняк в многостворчатой раковине, выловленный в нефтяном океане недалеко от Эрбиевой долины.

      Теперь, как и всё на свете, плохое и хорошее, перелет подходил к концу. Меньше чем через сутки планетолет прибывал на ракетодром в кратере Ломоносова, затем неделя карантина – и Земля, полгода отпуска, полгода синего моря, шумящих сосен, зеленых лугов, залитых солнцем.

      Виктор Борисович улыбнулся, перевернулся на другой бок и сладко зевнул. До вахты оставалось два часа. Сейчас на вахте стоял Туммер, носатый и длинный, как палка. Виктор Борисович представил себе Туммера, как он сидит, сутулясь, у вычислителя и, выпятив челюсть, просматривает голубую ленту записи контрольной системы. Затем Туммер расплылся, а вычислитель стал похож на замшелый валун с шершавыми боками. Под валуном темнела глубокая вода, и, если присмотреться, – в шевелящихся водорослях стоит щука с черной спиной, неподвижная и прямая, как палка. И вдруг около уха загудел шмель. Виктор Борисович всхрапнул и проснулся. В каюте было темно. Он пожевал губами и замер. Где-то очень близко гудел шмель.

      – Не может быть, – громко и уверенно сказал Виктор Борисович.

      Он поднялся в постели и включил лампу. Шмель замолк. Виктор Борисович огляделся и увидел на простыне черное пятно. Это был не шмель. Это была муха.

      – Мама моя, – сказал Виктор Борисович.

      Муха сидела неподвижно. Она была совсем черная, с черными растопыренными крыльями. Виктор Борисович тщательно прицелился, подвел к мухе ладонь с подобранными пальцами и схватил. Он поднес кулак к уху. В кулаке шевелилось, шуршало и вдруг загудело так знакомо, что Виктор Борисович сразу вспомнил уроки рисования.

      – Муха в планетолете, – сказал он и поглядел на кулак с изумлением. – Вот это да! Надо показать ее Туммеру.

      Действуя одной рукой, он натянул брюки, выскочил в коридор и пошел в рубку, огибая выпуклую стену. В кулаке шуршало и щекотало.

      В рубке стоял Туммер с темным тощим лицом. На экране телепроектора покачивались два узких серпа – голубой побольше, белый поменьше – Земля и Луна.

      – Здравствуй, Тум, – сказал Виктор Борисович.

      Туммер качнул головой и посмотрел на него запавшими глазами.

      – А ну, угадай, что у меня здесь, – сказал Виктор Борисович, осторожно потрясая кулаком.

      – Дирижабль, – ответил Туммер.

      – Нет, не дирижабль, – сказал Виктор Борисович. – Муха. Муха, старый сыч!

      Туммер сказал скучно:

      – Ферритовый накопитель работает скверно.

      – Я сменю, – сказал Виктор Борисович. – Ты понимаешь, она меня разбудила. Она гудит, как шмель на поляне.

      – Меня бы она не разбудила, – сказал Туммер сквозь зубы.

      – Шуршит, – нежно произнес штурман, – шуршит, скотинка.

      Туммер посмотрел на него. Виктор Борисович сидел, приложив кулак к уху, и счастливо улыбался.

      – Виктор, – сказал Туммер, – ну что у тебя за лицо?

      В рубку вошел капитан планетолета Константин Ефремович Станкевич и следом бортинженер Лидин.

      – Я же говорил – не спит, – сказал Лидин, тыча пальцем в штурмана.

      – С ним что-то случилось, – ядовито сказал Туммер. – Поглядите на его физиономию.

      Виктор Борисович объявил:

      – Я поймал муху.

      – Ну да? – удивился Лидин.

      – Я спать пойду, Константин Ефремович, – сказал Туммер. – Виктор, принимай вахту.

      – Погоди, – сказал Виктор Борисович.

      – А ну, покажи, – потребовал Лидин. У него был такой вид, словно он никогда в жизни не видел мух.

      Виктор Борисович приоткрыл кулак и осторожно просунул туда два пальца левой руки.

      – Откуда на корабле муха? – спросил капитан.

      – Не знаю, – ответил штурман. Он разглядывал муху, держа ее за ножки двумя пальцами. – Она жужжит совершенно как шмель, – сообщил он.

      – Осторожно, Витя, – с придыханием сказал Лидин, – ты сломаешь ей ногу. У-у, негодяйка… Жужжит!

      – Все-таки откуда на корабле муха? – спросил капитан. – Это, между прочим, ваше дело, Виктор Борисович.

      Штурман выполнял обязанности сантехника.

      – Вот именно, – сказал Туммер. – Расплодил на корабле мух, и ферритовый накопитель работает отвратительно. Принимай вахту, слышишь?

      – Слышу, – сказал штурман. – Мне еще десять минут осталось. Надо показать ее Малышеву. Он тоже давно не видел мух.

      Он двинулся к выходу, держа перед собой муху, как тарелку с борщом.

      – Мухолов, – сказал Туммер презрительно.

      Капитан засмеялся. Дверь отворилась, и в рубку шагнул Малышев. Штурман отскочил в сторону.

      – Осторожно, – сердито сказал он.

      Малышев