Посредине ночи. Александр Машошин

было удержаться от восхищённого вздоха. Другой танец был даже не танцем, а полётами в пространстве сцены без опоры. Девушки отталкивались от пола, кулис, потолка и парили в искусственно созданной невесомости, соприкасаясь друг с дружкой и так меняя свои траектории. Только здесь и сейчас я увидел, что их лекки подвижны, словно щупальца, легко оплетают кончиками руку или лодыжку, сплетаются с головными хвостиками партнёрш. В заключение все четыре легонько оттолкнулись от задника и проплыли над зрительным залом, а, коснувшись стен, соскользнули по ним на пол.

      Гром аплодисментов был им наградой. Мужчины вскакивали со своих мест, аплодировали стоя, некоторые подходили к исполнительницам и выражали восторг вполне земным способом: становились на одно колено и целовали руку. А к рампе, тем временем, вышла дама в длинном платье.

      – Владелица? – спросил я Осоку.

      – Да.

      Зрители что-то говорили хозяйке, некоторые перегибались через ряды сидений, видимо, о чём-то просили. Она улыбнулась, покачала головой и развела руками.

      – Продолжения не будет, – констатировала моя спутница, пробираясь к выходу. – А жаль.

      – Они просили выступления на бис?

      – Нет, хотели, чтобы мадам спела. Она в молодости выступала в опере, потом давала концерты. Иногда и сейчас соглашается что-нибудь исполнить. Долго ей петь трудно, возраст, связки не те.

      Газовый гигант скрылся за горизонтом, и в городке-чаше стало заметно темнее. Изменились цвета: искусственные лампы были ближе к обычным люминесцентным, бело-голубоватые. Мы медленно шли по улице в направлении посадочного грота.

      – Стой, – прошептала вдруг Осока. – Ох, ребятки, как вас много-то…

      – Что? – не понял я.

      – Нас караулят. Вон там. Грабители, скорее всего. Шестеро. Не будем связываться?

      – Не стоит, – согласился я.

      – Назад и за угол, быстро! – скомандовала Осока. – И наверх!

      Козырёк одной из крыш был сравнительно невысоко, можно достать, подпрыгнув. Как я оказался наверху, сам не понял, руки без особого труда втянули мою не лёгонькую тушку на крышу. Видно, не зря говорят, чувство опасности удесятеряет силы. Мгновение спустя рядом оказалась Осока. Мне на миг показалось, что она просто запрыгнула ко мне, не подтягиваясь на руках, но это, должно быть, оттого, что я до сих пор находился под впечатлением танцев в невесомости.

      – Замри, – шепнула она, приложив палец к губам. Внизу уже слышался топот ног грабителей.

      – Где они? Где? – раздались голоса. Затем гопники разделились по двое и бросились в разные стороны искать нас.

      – Осторожно перебираемся на тот дом, потом на следующий, – тихо распорядилась Осока. – Те двое явно будут караулить вход в тоннель, но мы их легко пройдём. Плеть не потерял?

      – Обижаешь.

      – Вот и хорошо. Не жалей, стреляй в лицо, в одежде может быть токопроводный