Чужое полушарие. Александр Тамоников

американцы не собирались. Спустя пару минут они уже уходили обратно в открытое море.

      Вот тогда все и закончилось! Четыре пехотных батальона, один танковый батальон и артиллерийский дивизион прекратили сопротивление и сдались кубинскому правительству.

Москва, Кремль,17 апреля 1961 года

      – Что они себе позволяют? Возомнили себя властителями Вселенной! Если так пойдет дальше, то скоро на земном шаре не останется ни одной страны, где не пошарила бы жадная рука американского правительства! Нет! Этого мы не допустим!

      В кабинете Первого секретаря ЦК КПСС по стойке «смирно» вытянулся строй разнокалиберных чинов, начиная от министра обороны и заканчивая начальником ПГУ КГБ. В большинстве случаев эмоциональные взрывы главы государства заставляли подчиненных мысленно скрипеть зубами от раздражения, но в этот раз его возмущение разделяли все. Ситуация на Кубе не могла не возмущать. Разведданные по этому государству приходили регулярно еще с 1960 года, но никто не верил в то, что американское правительство пойдет на открытую интервенцию, пусть и завуалированную под восстание кубинских эмигрантов.

      Когда в 1960-м в Первое главное управление пришло донесение о том, что правительство США начало разработку плана по свержению кастровского режима, начальнику ПГУ генерал-майору Сахаровскому было дано задание присмотреться к проблеме и, при необходимости, взять под личный контроль. Что тот и сделал. За два года он неоднократно докладывал лично Первому секретарю об изменениях ситуации. Агентам нелегальной разведки заблаговременно становилось известно о каждой новой идее директора ЦРУ Аллена Даллеса.

      Поддержка кубинской оппозиции, состоящая в бомбардировках экономических целей на Кубе. Саботаж на сахарных заводах. Создание на Кубе разведывательной и подрывной сети. Все это не слишком заботило Первого секретаря, так как он считал их необоснованно самонадеянными. Никита Сергеевич знал то, чего не мог знать американский президент: в глазах народа Кубы не так просто очернить того, кто дал им свободу. Это наивный Дуайт Эйзенхауэр мог полагать, что люди на Кубе спят и видят возвращение кого-то вроде Батисты и насаждение проамериканского режима. Он же, имея личный опыт подобных кастровской революций, точно знал: народ пойдет за Кастро до конца. Партизанские действия и психологическая война не помогут свергнуть правительство Фиделя Кастро, так считал Первый секретарь.

      Даже когда Эйзенхауэр выделил немалую сумму на программу по свержению власти Кастро и дал «зеленый свет» на использование людей из министерства обороны США, Никита Сергеевич не взволновался. Надежный источник доложил, что при всем при этом президентом дана четкая установка: в непосредственных военных действиях американских военных не использовать. А раз нельзя использовать армию США, то и волноваться не о чем.

      Поволноваться Никиту Сергеевича заставили сведения о том, что президент США сменил тактику. Он больше не надеялся на вялотекущую партизанскую войну. Теперь он жаждал высадить на берега Кубы свой