По лезвию ножа. Владимир Сухинин

Бурвидуса. Тот стоял, опираясь на кривую палку. Смотрел спокойно и уверенно.

      «Ему-то что надо? – подумал я. – Только что спал».

      – Где этот заблудший брат и его взбесившиеся кони? Я успокою их, – вполне серьезно произнес Бурвидус.

      Надо признаться, что я не представлял, как начнется служение дворфа в качестве пророка. И вот этот новоявленный служитель культа Рохли, брата Беоты, уверено пошел вперед, как будто ничего сложного в успокоении животных для него не было. Я замолчал, ожидая продолжения.

      Из-за спины эльфаров с опаской выглядывал хозяин постоялого двора.

      – Шавинус, старый скряга, – продолжил Бурвидус. Ты забыл свои истоки, забыл про Творца и получил наказание. Разве можно быть таким жадным и спесивым? Что сделало с тобой золото?

      – Кто тут осмелился разевать на меня рот и учить жизни? – Шавинус не выдержал и вышел вперед. Какая-то шавка в услужении у человека?

      Два дворфа остановились друг против друга.

      – У тебя грязные мысли, Шавинус. И ты мараешь всех подряд своим ртом. Отныне ты не сможешь произнести ни слова, пока не раскаешься. А начнешь говорить хулу, будешь лаять.

      – Кто лаять? Я? Гав! Гав… Шавинус прикрыл рот ладонью. Глаза его выпучились и, казалось, сейчас выпрыгнут из глазниц. Лицо покраснело, и он неожиданно разразился рычанием:

      – Рррры… гав, гав. Рррры.

      – Вот так, Сын Творца и Брат богини, Рохля наказывает дворфов с нечистыми помыслами – произнес Бурвидус.

      Я захотел высказаться, но прикусил язык. Неожиданно для меня дворф приступил к своему служению. Да так лихо, что мне оставалось лишь почесать затылок. А дворф, опираясь на палку (где только успел подобрать?), направился к постоялому двору.

      Подошла Ганга.

      – Ущипни меня, – попросила она.

      – Зачем?

      – Это же Бурвидус! Может, я сплю? Или это его двойник? – ответила она.

      – Это в самом деле наш болтун, – кивнул я. – Только его избрали быть пророком у дворфов.

      – Кто избрал? – не поняла моя невеста и с удивлением посмотрела на меня.

      Я лишь пожал плечами.

      – Думаю, боги. Кто же еще.

      – Боги? Чьи боги?

      – Наверное, боги дворфов. Брат и сестра. Он так их обозвал.

      Шавинус замолчал и стал пятиться, а Бурвидус прошел к постоялому двору и открыл калитку. К стенам жались слуги, а по двору носились кони, козы и коровы. Мыча, блея, они крушили все, до чего могли дотянуться.

      «Еще бы! – подумал я – агони духа в животное, и он сойдет с ума от такой участи. олодец, Ганга, постаралась!»

      Бурвидус махнул рукой и прикрикнул:

      – А ну, успокоились.

      И, о чудо! Животные стали останавливаться.

      – Идите на свои места! – приказал дворф, и животные медленно побрели на хоздвор.

      – Он изгнал моих духов! – прошептала пораженная Ганга. Но была поражена не только она, но и все, кто это видел.

      К Бурвидусу подошла женщина-дворфа с изможденным лицом.

      – Господин! – обратилась она к нему. – Вы явили чудо. Может, поможете старой женщине? –