Ужасы школьных подземелий. Виктор Кабицкий

не раз говорила, что совершенно не понимает современных детей и не может с ними (то есть с нами) сладить. «Не то что в советское время, – часто повторяла она. – Тогда дисциплина железная была, все учились, и никаких треклятых телефонов еще не придумали…»

      Вторая причина состояла в том, что сын Ирины Николаевны давно работал в Германии и планировал со временем перевезти мать к себе. Судя по всему, за время зимних каникул им удалось решить все проблемы с документами, и она с чистой совестью подала заявление об уходе.

      Так или иначе, но в первый учебный день за ее столом в кабинете литературы сидела незнакомая нам женщина. Внешность нашей новой учительницы нельзя было назвать выразительной – худощавая фигура, бледная кожа, темные волосы до плеч. На лице – первые возрастные морщины, старательно замазанные косметикой. Во всем ее облике будто бы сквозила серость и невзрачность, даже скука. Эдакая типичная училка средних лет, ни дать ни взять. Но, как оказалось, первое впечатление было обманчивым.

      На наши «здрасьте» она никак не отреагировала, даже головой не кивнула. Обычные смешки и разговоры перед уроком как-то сами собой смолкли, словно разбившись о ледяную стену. Когда прозвенел звонок, женщина представилась Ольгой Борисовной и сообщила, что отныне будет вести у нас русский и литературу.

      Обычно новые учителя стараются сначала познакомиться с учениками, установить контакт, прощупать почву. Но не Ольга Борисовна. Сухо представившись, она сразу же перешла к объяснению двусоставных предложений и до звонка даже умудрилась наставить несколько двоек. И это на первом-то уроке в четверти, когда даже домашки еще не было! Так что уже тогда всему нашему (и не только нашему) классу стало понятно – мы попали. Серьезно так попали.

      Последующие несколько дней лишь подтвердили нашу правоту.

      – Училка – зверь! – Жаловался на перемене Кирюха своему приятелю из параллельного класса.

      Подходила к концу первая неделя учебы, и все ученики, имевшие несчастье попасть в классы к Ольге Борисовне, успели на собственной шкуре прочувствовать ее жестокий и безжалостный «педагогический метод». В чем именно она так «зверствовала»? Да во всем. Начнем с домашки – ее по русскому и литературе теперь было раза в три больше, чем по другим предметам. Сначала нам за два дня требовалось выучить длинную поэму, которая в учебнике занимала чуть ли не десять страниц. В другой раз Ольга Борисовна задала нам написать на следующий день аж три сочинения. Серьезно, я не вру – три сочинения сразу!

      – Это вообще законно? – возмущался после урока у школы Тимур.

      – Нас, походу, в писатели готовят… – усмехнулся Женек, но усмешка эта была горькой. В тот момент всем нам уже было не до смеха.

      Домашнее задание – это одно, с этим еще можно жить. Другое дело – оценки. Казалось, наша новая учительница приходит в школу с единственной целью – выставить в журнал побольше двоек. Плохо подготовился к уроку – два. Неуверенно отвечал у доски – два. Достал из кармана телефон – два. Нагрубил учителю (это вспыльчивый Кирюха не удержался) – два