Семейная идиллия. Татьяна Бочарова

скрывала от матери, что курит, и Даше приходилось ее покрывать.

      – Ну, что ты думаешь по поводу всего этого? – Соня глубоко затянулась и выпустила дым из ноздрей.

      – Что я могу думать? Хочешь, я сама завтра схожу к вашему следователю и поговорю с ним? Заставлю его работать лучше.

      – Так он тебя и послушал, – язвительно проговорила Соня.

      – Тогда незачем спрашивать, – рассердилась Даша.

      – Да это я так, чисто формально. Не злись. – Сестра похлопала ее по плечу. – Ну что, берем машину? Еще одного путешествия по морозу я не выдержу.

      Они вызвали такси и через двадцать минут были дома.

      – Все, я спать. Спокойной ночи. – Соня ушла к себе в комнату.

      Даша, которая чувствовала себя как выжатый лимон, по-быстрому приняла душ и тоже улеглась. Она лежала и думала, как быть с институтом. Руслан, конечно, глаголет истину – ее отчислят, если продолжать в том же духе.

      Мать запихнула Дашу в экономический против ее воли, просто потому, что считала подобное образование востребованным и модным. Сама же Даша терпеть не могла универ и все, что с ним связано. Полгода прошли в мучениях, прогулах, насмешках со стороны однокурсников и бесконечном вранье. Даша отчаянно врала всем – матери, преподам, даже сестрам. Первая же сессия окончилась хвостами по четырем предметам. Инга Николаевна переживала, пыталась нанять Даше репетиторов, но все было без толку.

      И вот настал час икс. Если завтра она снова пропустит лекции, ее, пожалуй, вызовут в деканат. И это окончательно доконает мать. Стало быть, нужно идти. Даша тяжело вздохнула, поставила будильник на семь тридцать и закрыла глаза.

      4

      Ей снилось, что она плывет на теплоходе. Вокруг вода, серая, унылая, без конца и без края. Палуба открытая, моросит мелкий, противный дождь. Даша огляделась по сторонам – никого. Пусто. Она одна плывет на этом старом, ветхом суденышке, неведомо куда и зачем. Ей сделалось невероятно тоскливо и страшно. Где все? Где мама, сестры? Где, в конце концов, Руслан?

      Позади послышались шаги. Даша обернулась и вздрогнула: прямо перед ней стоял Ярик. Он был в одной рубашке и джинсах, светлые волосы, мокрые от дождя, прилипли ко лбу.

      – Ярик! – выдохнула Даша. – Ты… откуда здесь? Куда вы пропали? Мы ждали вас, ждали… Девочки плачут, мама тоже. Вас полиция ищет.

      Ярик слушал и ничего не отвечал. Только молча смотрел на Дашу, и в глазах его была печаль.

      – Не хочешь со мной разговаривать? – Даша почувствовала, как к горлу подступают слезы. – Почему? Я… я так тебя люблю! Я больше не могу… не могу молчать об этом! Скажи, куда мы плывем? Ярик!!

      Он с трудом разлепил губы.

      – Никуда.

      – Как никуда?

      Даша ощутила холодок под ложечкой и поглядела на Ярика с мольбой.

      – Как это – никуда?

      – Так. Посмотри. – Он указал рукой за борт. – Видишь, волн нет, вода не движется. Это значит – мы стоим.

      Даша поглядела на воду – она действительно была неподвижна. Серая гладь, рябая от дождевых капель.

      – Я хочу домой! – Даша, уже не сдерживаясь, заплакала. – Как нам теперь попасть