Воскресенье на даче. Рассказы и картинки с натуры. Николай Лейкин

p>– Молчите. И без вас тошно. Голова болит.

      – Должно быть, как-нибудь неловко лежала во время сна.

      – Давайте сюда стакан.

      Стакан наполнен чаем. Пестиков прихлебывает и курит папиросу, остервенительно затягиваясь ею. Пауза.

      – Ужасно надоедают эти разносчики со своими криками… – начинает супруга.

      – Да… Я давеча подошел к палисаднику, так мне один до того надоел, что я хотел его отколотить палкой. Пристает к душе – купи у него раков.

      – Да и вообще здесь, в Лесном, скука смертная. Знала бы, не поехала сюда на дачу. Не знаешь, что делать, куда идти.

      – Да, невесело. И везде тоска. В Озерках жили – тоска и жид одолел, переехали в Лесной – тоска вдвое и вдвое жид одолел. Мне кажется, что третьего года, когда мы жили в Новой Деревне…

      – И там тощища, – перебивает супруга. – Гулять некуда ходить. А наконец, эта музыка из «Аркадии» и «Ливадии». Господи, как она мне надолызла! А эти подлые содержанки, которые жили и направо, и налево!

      – Я когда-то холостой жил в Лигове – вот там…

      – И я девицей жила с тетенькой в Лигове… Не знаешь, куда деться от скуки. Но здесь, в Лесном, – это уж ни на что не похоже! На кладбище лучше жить.

      – Ты бы, Клавденька, съездила сегодня к обедне. По конке за шесть копеек до Новосильцевой церкви отлично. Все-таки народ, публика. Сегодня воскресенье.

      – Да вы никак с ума сошли! Ведь нужно одеваться, а я вздумать об этом не могу. Эдакая жара, духота…

      – Что мы сегодня будем есть за завтраком?

      – Все надоело. Не знаю, что и заказывать. Разве мозги жареные…

      – Закажи мозги.

      – Лень и заказывать-то.

      – Ну, я закажу. Ведь здесь только и утешение, что в еде. Да не худо бы яичницу с ветчиной… Только ветчину нужно хорошую. Ты бы сходила сама…

      – Благодарю покорно. Ведь это одеваться надо. Я не видела скучнее места, как Лесной. Выйти куда-нибудь – одеться надо. Оденешься – гулять негде.

      – Ну, положим, Беклешов сад.

      – Нашли место гулянья! По дорожкам лягушки прыгают, сырость от пруда.

      – Тени много. Громадные, старинные деревья… Трава хорошая.

      – Что мне тень? Что мне трава? Ведь я не мужик, чтоб развалиться в тени на траве. И наконец, весь этот сад – олицетворенная скука.

      – Вот с этим я согласен. А что до прогулки, то… Для прогулки, кроме того, Лесной парк есть. Там и тень, там и цветники…

      – До Лесного парка-то от нас язык выставишь, бежавши.

      – Кто любит гулять…

      – Не люблю я без цели гулять. Ну, пойдешь в парк, в Беклешов сад, а дальше что?

      – Дальше действительно делать нечего. В Беклешовом саду, впрочем, можно на лодке покататься.

      – В эдакую жару-то? Благодарю покорно.

      – Хочешь, сегодня вечером устроим прогулку на лодке, когда солнце сядет?

      – Это вместе-то с вами? Велика приятность! Да и если бы компания, и то скучно. Нет, здесь вообще скучно, вообще не знаешь, что делать.

      – Невесело-то невесело, но ведь надо же пробовать чем-нибудь развлечься. Хочешь сегодня в клуб идти?

      – Чтоб смотреть, как кривляются на сцене бездарные актеры? Чтоб наблюдать, как пятидесятилетние актрисы играют молоденьких девушек?

      – В театр можно и не ходить… Мы после театра, к танцам.

      – Ну его, этот клуб. Тощища… И наконец, все одне и те же рожи: старая накрашенная холера, пляшущая с гимназистами, две разноперые трактирщицы в шляпах треухом. Да еще заплати деньги за вход!

      – Ну, так погуляем по улицам.

      – Гуляйте уж одни, наслаждайтесь вереницею мамок и нянек с ребятами.

      Опять пауза.

      – Позови кухарку. Надо завтрак и обед заказывать. Действительно, одно только и развлечение, что поесть хорошенько, – говорит Пестиков.

      – Марфа! Иди сюда! – кричит супруга.

      В дверях появляется кухарка.

      – Так на завтрак мы мозги и яичницу… – начинает Пестиков. – Яичницу ты, Марфа, сделаешь нам с ветчиной, но не из цельных яиц, а сболтай их с молоком. Сболтаешь и обольешь ветчину. Да прибавь зеленцы.

      – Задумали вы кушанье, которое одни вы только и будете есть. Не терплю я яичницу с молоком… – перебивает супруга. – Яичница, так уж должна быть из одних яиц.

      – Тебе мозги, друг мой, останутся. Ведь завтрак – это такая вещь, что и одного блюда достаточно, если впереди хороший сытный обед.

      – А сами, небось, будете два есть – и мозги, и яичницу!

      – Не найду я вам, барин, здесь, в Лесном, хорошей ветчины… – заявляет кухарка. – Здесь есть в лавке ветчина, но какая-то ржавая. Да и мозгов навряд теперь найдешь, ведь уж поздно, десять часов. Что было – кухарки раньше расхватали. Мозги, почки, ножки – все это надо с вечера в лавке заказывать.

      – Вот это тоже прелести нашей дачной жизни! – язвительно замечает супруга. –