Единая теория всего. Константин Образцов

жалобы поступали, что ночью песни орут в скверике, где пивной ларек, но с ними беседы провожу регулярно. А так спокойно все.

      – Подвалы, чердаки, подсобные помещения регулярно проверяешь?

      – Этим мой помощник занимается, два раза в неделю, по средам и субботам. Вчера, получается, должен был обходить.

      – Должен был или обходил?

      – Да он парень ответственный у меня, товарищ капитан…

      Я нахмурился.

      – Пойми, Куница, тут дело не только уголовное, но и политическое. На контроле у Комитета государственной безопасности, контрразведка предметно интересуется. Не исключено, что все эти налеты – идеологическая диверсия, часть большой игры империализма против Советского Союза, понимаешь?

      – Да, – ответил лейтенант несколько испуганно: то ли действительно прочувствовал серьезность момента, то ли начал опасаться за мое здравомыслие.

      – Ну а если да, то сколько пустующих жилых помещений на вверенном участке?

      – Ни одного, – быстро сказал он.

      – Куница! Дело государственной важности! Могут и как пособничество квалифицировать.

      – Ну, хорошо, – сдался участковый. – Четыре комнаты всего. Три – в домах по Круштейна, одна – на Красной. Трое жильцов сидят на разных сроках, а в одной комнате бабуля померла недавно, родственники пока не объявились.

      – Кому сдаешь?

      – Бесплатно разрешил пожить, честное слово! – вскинулся он. – Студенты, на одну стипендию существуют! Надо же помогать людям, товарищ капитан!

      Я не стал развивать тему альтруистических инициатив лейтенанта Куницы. Меня интересовало другое. К кому бы и зачем ни приезжал по ночам покойный Рубинчик, вряд ли они обделывали свои дела в коммуналке, где из каждой двери торчит любопытный соседский нос, к каждой замочной скважине прижат глаз, а к электрической розетке – ухо.

      – Отдельные квартиры есть на участке?

      – Есть, но мало совсем. В доме Овандеров бывшая дворницкая на первом этаже и в Радинга – Пистолькорса – там хорошая, большая, окна на канал, эркер. В ней доцент Евстигнеев проживает с женой и тремя дочками.

      – А пустых нет? В отпуске кто-то, или в длительной командировке, или на дачу укатил на все лето?

      Куница засмеялся.

      – Нет, товарищ капитан, у нас контингент такой – дач нет, в командировки не ездят.

      Я вздохнул. Перспектива анализировать полный список жильцов и искать связи с Рубинчиком, или Трусаном, или Капитоновым не радовала.

      – Еще же ведомственные есть, – неожиданно вспомнил Куница. – Да, точно, две отдельные квартиры!

      Он полез в ящик стола, достал толстую тетрадь в бумажном переплете и принялся листать пожелтевшие разлинованные страницы.

      – Так… сейчас… Квартиры ЛЕНАЭРОПРОЕКТ и ЦНИИ робототехники и технической кибернетики, одна у Овандеров, другая в доме Друкера на Круштейна.

      – Живет там кто-то сейчас?

      – Никого. Они для тех, кто в командировки из других городов приезжает.

      – Пойдем посмотрим.

      Куница прицепил галстук, застегнулся, надел фуражку, и мы вышли на улицу. Походка