Ярослав Умный. Государь Руси. Михаил Ланцов

единую Империю. Из-за чего волей-неволей создал вокруг себя в верхнем течении Днепра центр силы, буквально пропитанный римским духом. И мы хотим его отблагодарить.

      – Вот этим вот провозглашением?

      – Ты не знаешь, но Константинополь так называется не официально. Официально он именуется Новый Рим. Удивлена?

      – Да… – как-то ошарашенно произнесла Пелагея.

      – Поверь, – произнес Василевс, – провозглашение его земель полноценной частью Империи в максимальном ранге автономии – это то, от чего он не откажется. Я правлю – Восточной Римской империей. Он – Северной. И вместе мы возродим Западную. Совокупно они будут представлять собой единое целое, как в былые времена.

      – Вы все так думаете?

      – Все, – кивнул Фотий. – Весь Вселенский Собор сошелся на том, что эта мысль верна. Хотя Василий о том и не говорил ни слова.

      – Пусть так. Но мне что с того? И какая связь с этой его изменой?

      – Его измена – политически выгодна. Ты должна простить его. Он пожертвовал собой ради закрепления мира в Иудее и тех краях. У нас нет войск, чтобы защищать те земли. Но они нам жизненно важны. Поэтому его шаг – шаг политика и Василевса, который думает о благополучии державы, а не только о своем собственном.

      – Мне от ваших слов должно стать легче?

      – Нет, дочь моя, – произнес Фотий.

      – Дочь?!

      – Ты же принимала крещение перед тем, как обвенчалась с Василием. А потому – дочь, духовная дочь.

      – Я не принимала крещения. И нас обвенчал арианин, а не никеец.

      – Боже… – тихо ахнул Фотий.

      – Спокойно! – остановил его Василевс. – Мы это можем исправить.

      – Я не собираюсь принимать крещение, – нахмурилась Пелагея. – Я жрица Макоши. А двум богам не служат.

      – Макоши… Макоши… и чем она славна? – словно пытаясь что-то вспомнить, спросил Фотий.

      – Она отвечает за любовь, женское плодородие и здоровье. Ярослав говорил, что у греков ее называли Афина, а у ромейцев – Венера.

      – Тебе нужно креститься, – с нажимом произнес Фотий.

      – Кому нужно?

      – Тебе нужно. Потому что твой брак, заключенный озвученным обрядом, не может быть законным. Ты же не хочешь, чтобы та девица претендовала на статус законной жены?

      – С какой стати он незаконный?

      – Потому что в брак с христианином по христианским обычаям может вступить только христианка.

      – Ярослав ведь вынес на Вселенский Собор новые правила.

      – Вынес, – чуть поджав губы, произнес Фотий. – Но Собор их пока не принял. И неизвестно, примет ли. В любом случае, если станет известно, что ты не христианка, то в глазах окружающих окажешься наложницей, а не супругой. И твой статус окажется таким же, как и у той девицы. – От этих слов Пелагея дернулась как от пощечины. – Хуже того, многие влиятельные дома Римской империи попытаются выдать за Василия свою дочь законным браком.

      – Это низко, – процедила Пелагея,