Вранье высшей пробы. Марина Серова

поприще? – последовал второй вопрос.

      И я вспомнила родную прокуратуру, в которой когда-то работала, и допросы следователей. Несмотря на тщедушное телосложение, Анатолий был напорист. Это чувствовалось по его тону, а я сидела перед ним, будто обвиняемая, и должна была удовлетворять его якобы законное любопытство.

      – Довольно успешно, – сдержанно, и в то же время совершенно честно сообщила я.

      – Каков процент неудач? – продолжал допытываться Анатолий Константинович, демонстрируя свое математическое, логически выверенное мышление.

      – Не более одного, – послушно ответила и тут же поймала на себе заинтересованный взгляд собеседника, первый за все это время. Он внимательно оглядел меня, начиная с моих белокурых волос и заканчивая домашними тапочками. Видимо, прикидывал, насколько можно верить моим словам.

      Вновь устремив глаза вдаль, хозяин квартиры, в которую я вот уже второй день наносила вынужденные визиты, перекинул руки за спину, сцепил их в замок и принялся плавно перекатываться с носков на пятки. Так грациозно и изящно у него это получалось, что я предположила: мужчина, вероятно, в свое время окончил хореографическое училище.

      – Если все действительно так, как вы говорите, то у меня к вам деловое предложение. Я готов забыть о том ущербе, что вы причинили моему интерьеру, в обмен на вашу работу.

      Глубоко недоумевая, я вскинула брови.

      – О чем вы говорите?

      Прежде чем ответить, Анатолий Константинович выдержал продолжительную паузу. Не обделенная наблюдательностью, я увидела, как он пытается справиться с нахлынувшими на него чувствами.

      – Как вы уже слышали, у меня умерла мать. Случилось это при довольно странных обстоятельствах, которые я бы хотел, чтобы вы расследовали, так как уверен – дело пахнет убийством.

      Я буквально физически ощутила, как внутри меня завелся моторчик, приводящий в движение мой профессиональный азарт. Теперь на табурете сидела уже не та Таня Иванова, что вошла в соседскую квартиру десять минут назад. Это была уже хищница, которая, напав на след добычи, не могла остановить преследование своей потенциальной жертвы.

      – Внимательно вас слушаю, – пытаясь скрыть возбуждение, поощрила я собеседника на продолжение беседы. Только сейчас я осознала: две недели без работы – чудовищный срок для моего интеллектуального потенциала.

      – Она возвращалась в девять часов утра домой из магазина. Во дворе ее собственного дома на нее напал ротвейлер. От полученных укусов и из-за стресса с ней случился инфаркт, она скончалась по дороге в больницу.

      Анатолий Константинович замолчал, усилием воли подавляя растущее негодование.

      – Где в это время был хозяин собаки? – уже полностью включилась я в работу.

      Невидящим затуманенным взором стоящий возле окна мужчина посмотрел на меня, будто не понимая смысла вопроса.

      – Женщина, приятельница матери, живущая на первом этаже в ее доме, видела всю эту сцену и сказала, что собака возникла