История изучения восточных языков в русской императорской армии. М. К. Басханов

к занятиям можно будет не ранее сентября 1882 г. Как следует из докладной записки управляющего ВУК Главного штаба генерал-майора Ф. А. Фельдмана, для вызова кандидатов и «справедливого выбора» будущих слушателей необходим был запас времени[161]. Для того чтобы «выработать приемы преподавания», на вновь открытом курсе М. А. Гамазов предложил первоначально принять трех наиболее серьезных кандидатов. В качестве таких кандидатов ВУК Главного штаба предлагал Л.-гв. Московского полка прапорщика Гольцгауэра, Л.-гв. Семеновского полка поручика Петрова («говорящего по-турецки») и Л.-гв. 2-го Стрелкового батальона князя Химшиева («знающего несколько кавказских языков»).

      По свидетельству выпускника офицерских курсов М. Г. Певцова, известие о учреждении офицерских курсов восточных языков было встречено в армейской среде с большим энтузиазмом. «Когда проникли в общество первые слухи, – отмечал Певцов, – что при Азиатском департаменте Министерства иностранных дел учреждаются для офицеров курсы восточных языков, где будет даваться им и подготовка к дипломатической деятельности, к директору учебного отделения со всех сторон стали поступать просьбы от офицеров о принятии их в число слушателей.

      Желание заявляли офицеры всех родов оружия – даже и моряки. Число желающих быстро росло и в течение первых же двух недель достигло семнадцати»[162]. Подавляющее большинство кандидатов (12) являлись офицерами Гвардии, лидером стал Л.-гв. Егерский полк, в котором оказалось шесть офицеров, желавших поступить на курсы[163].

      В конце декабря 1881 г. по докладу управляющего делами ВУК Главного штаба выяснилось, что отпущенный военному ведомству кредит по статьям, из которых изначально планировалось выделить 2160 руб. для оплаты преподавателей, исчерпан. Генерал Фельдман отмечал в докладе руководству, что единственным ресурсом оставался наградной кредит. Прикасаться к этому деликатному фонду начальник Главного штаба не решился и на докладной записке об открытии курса поставил короткую резолюцию: «Повременить»[164].

      В конце декабря 1881 г. ВУК Главного штаба разработал Положение о новом курсе – «Основания для курса восточных языков, учреждаемого для офицеров при учебном отделении Азиатского департамента Министерства иностранных дел»[165]. За базовые положения «Оснований» были взяты докуметы, регламентирующие деятельность военных академий императорской армии. «Основания» включали в себя сведения о целях курса, порядке его управления, приеме офицеров, обучении, переводных и выпускных экзаменах. Отдельно оговаривались права и обязанности по выпуску и отчислению от курса. В связи с разработкой документа ВУК Главного штаба подготовил записку на имя начальника Главного штаба, в которой испрашивал разрешение на доведение до войск сведений о новом курсе и условиях приема на него. Начальник Главного штаба счел преждевременной эту меру и оставил на документе резолюцию: «Повременить до

161

РГВИА. Ф. 401. Оп. 4. Д. 48 (1881 г.). Л. 26 об. Докладная записка управляющего делами ВУК Главного штаба, 5 декабря 1881 г.

162

Певцов М. Г. Офицерские курсы восточных языков при Азиатском департаменте Министерства иностранных дел и их воспитанники. (Краткий очерк) // Воен. сб. 1902. № 10. С. 186–187. В эту цифру не входят трое офицеров, ранее отобранных для учебы на курсах.

163

См.: РГВИА. Ф. 401. Оп. 4. Д. 48. Л. 28. [Список офицеров, изъявивших желание поступить на офицерские курсы восточных языков].

164

Там же. Л. 29. [О финансировании офицерских курсов восточных языков при учебном отделении Азиатского департамента Министерства иностранных дел].

165

Там же. Л. 31–35 об.