Трое в Долине. Юрий Никитин

воскового цвета.

      Олег обошел деревца вокруг, одно осторожно потрогал. Брови сшиблись на переносице, что-то прикидывал, но когда посмотрел на Мрака, в зеленых глазах было отчаяние.

      – Нет, – ответил он на немой вопрос. – Мрак, мы опоздали. Они сами не хотят возвращаться!

      – А если силой? Разве нас не пороли?

      – Мрак, их разум уже гаснет… А у кого еще не погас, то уже все равно успел ощутить, как это сладостно – быть деревом! Просто деревом. Если бы мы сумели как-то вырвать… всю жизнь будет помнить, как сладостно быть бездумным, бестревожным. И все равно отыщет лужу или докопается до источника…

      – Ты прав, – вздохнул Мрак. – Не держать же связанным? Стать человеком трудно, оставаться еще труднее, а расчеловечиться… раз плюнуть. Для расчеловеченья на каждом шагу есть… а чтобы стать человеком или хотя бы удержаться в нем, надо это создать самому. И все время.

      Вождь, который слушал их разговор в сторонке, подошел, весь поникший и сразу постаревший, взглянул исподлобья:

      – Чужестранцы… Вы погубили наших парней, надежду и опору нашей старости, будущее племени. Будь я моложе, я велел бы убить вас. Кровь за кровь, зуб за зуб, око за око, жизнь за жизнь… Но я стар, горячая кровь давно остыла. Она все больше похожа на холодный сок дерева. И я не хочу, чтоб погибли еще люди моего племени… всего лишь утоляя жажду мести. Этих четверых, надежду и будущую опору нашего маленького племени, все равно не вернем.

      Мрак проговорил тяжело, будто двигал гору:

      – Если бы ты знал, как нам самим гадко. Олег, держи за руки нашего дурака. Я не хочу, чтобы он еще и себе что-то сделал.

      Вождь покосился в сторону двух других, в серо-зеленых глазах было понимание пополам с гневом и отвращением.

      – Да, – ответил он, – вы страдаете, чужеземцы… Но теперь я не смогу вас отвести к Хозяину леса.

      Мрак кивнул:

      – Понимаю. Прости, если сможешь.

      Олег подвигал плечами, устраивая мешок за спиной, чересчур старательно, словно в привычных движениях искал спасение. Таргитай, как слепой, двигался за ним следом. На него было страшно смотреть, перед ним расступались, боязливо показывали пальцем. Таргитая раскачивало, он волочил ноги, воздух вокруг него потемнел, словно к дударю со всех лесов слетелись тучи мельчайших мошек.

      Глава 12

      Мрак потоптался перед вождем, вздохнул, не зная, что сказать на прощанье, как объяснить, не со зла же, со зла никогда столько не натворишь бед, все от жажды осчастливить людей, но старый вождь понял, развел руками:

      – Иди, чужестранец… Не в мести дело! Просто теперь нельзя оставить племя… У нас слишком мало мужчин. А когда придет Вырвидуб, даже со мной нас может оказаться мало.

      Олег и Таргитай стояли с опущенными головами вдалеке, ждали. Таргитай – посреди лужицы, словно старался врасти в землю и больше не знать жгучей вины, стыда, этой горечи, что раздирает рот и прожигает грудь.

      Мрак поднял на вождя глаза:

      – Кто такой Вырвидуб?

      – Вырвидуб?.. Вы не знаете, кто такой Вырвидуб?

      Снова