Трое в Долине. Юрий Никитин

все тело будто вырезано из дуба, темно-багровое под бликами костра, мышцы вздуты, как сытые змеи, весь переплетен ими, и хоть уже человек, но в каждом движении волк, даже когда оделся и начал деловито резать кабанчика ножом, это все еще был волк в личине человека.

      Таргитай во сне потянул носом, сморщился, повернулся, не просыпаясь. Нос его дергался и вытягивался, как у голодного пса. Мрак кивнул в темноту, Олег понял, не первый раз, взял горящую ветку, походил между дубами и в самом деле отыскал несколько камней. Принес самые плоские, а Мрак уже насаживал на очищенные от коры прутики ломти мяса.

      На камни, вытерев их и заодно натерев пучками горькой травы, положили тонкие широкие ломти. Мясо начало жариться неспешно, прожариваясь внутри и по всей длине.

      Таргитай тихонько взвыл, не просыпаясь, губы звучно плямкали, а пальцы что-то гребли к себе.

      – Неужто не проснется? – удивился Мрак.

      – Любит жрать, – подтвердил Олег, – но любит и спать… Что переборет?..

      – Он пытается жрать, не просыпаясь!

      Таргитай снова взвыл, поплямкал, пальцы безуспешно тащили к себе вкусные запахи, наконец глаза медленно распахнулись, еще затуманенные сладостными видениями.

      – Поздравляю с победой, – сказал Мрак.

      – С… какой?

      – Над собой, – пояснил Мрак. – Волхвы говорят, что самое трудное – победить себя.

      – А-а-а-а, – понял Таргитай, – то-то я такой устатый!.. Видать, я сильный. Ну, тот, с которым я боролся. Надо поесть как следует да лечь спать, чтобы сил набраться. Для ужина.

      Сам Мрак ел вяло, нехотя. Олег вспомнил окровавленную пасть волка, по спине пробежал недобрый холодок. Мрак в волчьей личине мог сожрать в одиночку подсвинка и покрупнее. Не диво, что больше в глотку не лезет.

      Он ощутил на себе пристальный взгляд. Мрак буркнул с дружелюбным предостережением:

      – Олег…

      – Ну что?

      – Ты в самом деле так уж хочешь все знать?

      – Хочу, – ответил тот упрямо.

      Мрак зевнул широко и сладко, с волчьим подвыванием:

      – Все… у-у-у-у… знать невозможно. Как-то одна вот тоже хотела узнать…

      Он сделал паузу, Олег смолчал, чуял каверзу, а простодушный Таргитай тут же попался на крючок:

      – Кто? Олег?

      – Нет, не Олег, но тепло, тепло… Одну сороконожку спросили: как ты, мол, так быстро бегаешь? У тебя сорок ног, но с какой ноги начинаешь, а какую ставишь следом?..

      Таргитай с открытым ртом ждал продолжения, а Олег спросил угрюмо:

      – И какую же?

      – Вот так и сороконожка задумалась, – ответил Мрак хладнокровно. – Раньше просто бегала, а теперь все старалась понять, как же бегает, какую лапу ставит за двадцать первой правой – тридцать вторую левую или одиннадцатую правую? Так и подохла, не могла с места сдвинуться.

      Он сковырнул с веточки высохший труп сороконожки Олегу на грудь. Тот дернулся, словно это он сам погиб от мучительных размышлений. Добрый Таргитай сказал жалостливо:

      – Бедная…

      – Да