Сентиментальный убийца. Марина Серова

– вероятно, для того чтобы поймать мою руку и в очередной раз галантно к ней приложиться, – но вместо моей руки ему попалась свиная ножка, которую он и поцеловал с трогательной нежностью. А потом вцепился зубами, увидев, что это вовсе не то, что он намеревался взять.

      – Фоверфенно верно… мням… мой рейтинг… чав-чав… это я…

      Мало того, что его дикция и до того не отличалась особенной четкостью в связи с обильными возлияниями, он еще и начал жевать. После чего вычленить что-либо из его длинной речи стало совершенно невозможно.

      Не исключено, что она была предвыборной. Перед отдельно взятым избирателем, то есть мной. К этому выводу я пришла, когда среди прочего речевого букета идентифицировала слова «антинародный», «беспредел», «заводы» и даже замысловатое словосочетание «деприватизация национального достояния».

      Я беспомощно оглянулась на Головина, но он только улыбнулся с загадочным видом и отошел к другим гостям.

      Тем временем Турунтаев дожевал поросенка и заговорил более членораздельно, но не намного более осмысленно:

      – Значит, вы оправдываете Ельцина и его р-р-р… реформы?

      Я попыталась было подняться, но тут увидела, что Головин делает мне какие-то загадочные пассы руками, и поняла, что он просит пообщаться с господином Турунтаевым как можно дольше и плотнее.

      И это под боком у жены.

      Ну Головин, доберусь я до тебя! Не будь ты сегодня именинником…

      Я повернулась к Турунтаеву, который уже оживленно совал мне в район подмышки фужер с шампанским, и проговорила:

      – Скажите, Геннадий Иванович, а почему все коммунисты так любят это имя – Геннадий?

      – Что?

      – Я имею в виду, что многие коммунистические лидеры носят имя Геннадий: Геннадий Андреевич Зюганов, Геннадий Николаевич Селезнев, вот вы еще…

      – А-а-а, вот в каком смысле! – пьяно обрадовался Турунтаев. – Да в нашей концепции вообще стоит отметить… в-в-в… тягу к исконно русским именам. Владимир Ильич…

      – Иосиф Виссарионович, – продолжила я. – Чисто русские имена Лаврентий Павлович и особенно Лазарь Моисеевич.

      Он посмотрел на меня даже не с обидой, а с каким-то детским негодованием. Вероятно, коммунистам на самом деле вредно пить. Хотя как сказать: упомянутый Турунтаевым Владимир Ильич вообще из спиртного только чай с лимоном употреблял, а вон каких дел наворотил, до сих пор разгрести не можем.

      – Давайте лучше выпьем, Геннадий Иванович, – довольно дружелюбно проговорила я.

      …А вдруг он на самом деле станет новым губернатором Тарасова?

      А эта мымра окоченелая – его жинка – за все время так и не шелохнулась.

      Глава 2

      Торжественный выход высокого гостя

      Ближе к ночи все стало на свои места.

      На сцене в мечущихся лучах светового шоу извивалось несколько фигур, мужских и женских: это был стриптиз-балет, действительно набранный из бывших балетных танцовщиков, которые, как водится, не смогли заработать себе на жизнь высоким искусством и