Игра на выживание. Анна Владимирская

фонды размещались в двух зданиях, и сохранность экспонатов была на должном уровне.

      Все эти положительные моменты не отменяли того очевидного факта, что Яблокова была диктатором. Любые проявления свободомыслия и инакомнения в ее хозяйстве пресекались немедленно и жестко. Поэтому оставались работать исключительно послушные, тихие и безропотные сотрудники. Остальные, пусть и образованные, и со степенями, и с публикациями, были вынуждены покидать храм культуры. Изнутри музей напоминал театр, где работа называлась служением и в связи с тем, что коллектив был преимущественно женским, процветали интриги. Кроме того, главным режиссером этой небольшой «театральной труппы» была Яблокова, и только она решала, кому играть главные роли в музейной жизни, а кому оставаться четвертой ногой дракона на подмостках храма.

      Елизавета Раневская уже десять лет работала в этом террариуме единомышленников. Начала она свою карьеру в только что отремонтированном музее, где нужно было развивать научную и экскурсионно-массовую деятельность. Лиза с горящими глазами и бьющимся сердцем бросалась выполнять любое задание. Ей, выпускнице Академии художеств, тогда казалось, что она служит в Храме Искусства. Именно так, с большой буквы. Постепенно взрослея, обучаясь и сталкиваясь с проявлениями деспотизма Яблоковой и с холуйской покорностью коллег, Раневская стала задавать себе вопрос: так ли сильно она любит свой музей, чтобы превратиться в серую моль с мертвыми глазами? Такими она воспринимала некоторых сотрудниц, проработавших здесь всю жизнь или много лет. Нет, такой участи для себя Лиза не хотела. Она в глубине души уже начала прощаться с дорогими ее сердцу стенами, когда все разрешил случай.

      В последние годы мировое музейное сообщество привлекало украинские музеи к сотрудничеству. И вот в прошлом году был создан украинский отдел Международного совета музеев (ИКОМ). Поскольку Лиза владела несколькими языками вполне сносно, а английским и французским в совершенстве, то ей решили доверить переписку с главным офисом Международного совета музеев, который находился в Париже. В результате ее активного включения в деятельность ИКОМа она как-то незаметно стала представлять Украину на всяких международных семинарах, конференциях и круглых столах. Ее доклады оказались настолько актуальны и интересны, что это было замечено руководством ИКОМа, и Лизе предложили приехать поработать в парижской штаб-квартире.

      Когда на стол Яблоковой легло заявление об уходе от Раневской Елизаветы Александровны в связи с переходом на другую работу, директриса музея крепко задумалась. Она понимала, какие огромные возможности открываются перед «этой девчонкой», как она называла Раневскую про себя, и не хотела этого допустить. Изменить ситуацию могло только одно – новое назначение «этой девчонки» в музее, причем на такую должность, с которой не убежишь. Тем более на горизонте давно маячил Шанаев со своим предложением о создании отдела редких старинных инструментов. Яблокова не просто попросила