Искра. Судьбе вопреки. Екатерина Романова

не позавтракаешь со стариком?

      Если найму волар, до Арт Палас доберусь минут за двадцать. Конечно, правительственным коридором было бы быстрее, но кто его знает, может, у меня уже нет своего волара? В общем, время на завтрак у меня было, а Лоби, которая решает подобные вопросы – не было. Кто ее сейчас подменял, я не знала, а потому по заданию фета Сайонелла заказала завтрак с ресторана на крыше и уже через пятнадцать минут мы кушали кашу, круассаны и пили кофе с пышной пенкой, оседавшей на верхней губе усиками.

      – Поделитесь причиной своего отличного настроения? – поинтересовалась, отправляя в рот Оуэну ложечку овсянки с ягодами.

      – Харви скоро сам тебе расскажет. А, если очень повезет, то и покажет.

      Я замерла, соскребая с фарфоровой тарелки остатки завтрака, а затем, грустно улыбнувшись, поднесла к губам фета Сайонелла последнюю ложечку:

      – Не думаю, что мы с ним еще встретимся. Между нами пропасть. К тому же, как он теперь будет участвовать в поединках? Ведь никому и дела нет, что соперник побывал в когтях аркха. Всем на это плевать. Борись или умри. Еще неизвестно, не насмерть ли с Кайлом биться будет.

      – До победного, – Оуэн подтвердил худшие опасения и попытался сам взять кружку с кофе, но его пальцы дрогнули, и горячая жидкость расплескалась по белой скатерти.

      – Ничего, я все уберу, – сердце тревожно сжалось и, чтобы не разреветься, я усердно вытирала коричневое пятно салфеткой. Абсолютно бессмысленное действие, но такое необходимое сейчас, чтобы не думать…

      – Это случится, Александрин. Совсем скоро. Я чувствую, как приближается конец, – негромко произнес Оуэн, и глаза ужалили слезы.

      – Прекратите, – принялась тереть скатерть еще усерднее и вскоре волокна натуральной ткани истончились. – Есть же способы! Живет же фет Барский! Вон, даже телепатовизор смотрит, нам пару раз помог, когда Альби с Таном в опекунский суд увезли! Откуда бы я знала, где их искать? Мы и вас будем поддерживать, – остановилась, заметив, что затерла пятно до дыры. Сложила руки на коленях, не находя сил поднять взгляд.

      – Нет, милая. Я на такое не согласен и уже подписал необходимые бумаги, чтобы не допустить подобного. Ты представить себе не можешь, какую боль приходится терпеть. Чувствительности нет, а боль – есть. Она словно течет по венам, раздирая меня на части. К тому же, я не хочу становиться обузой.

      – Вы не обуза! – подняла ресницы и по щекам скатились капли отчаяния. – Боритесь, Оуэн! Ну, нельзя же вот так сдаваться? Мы вас сохраним, я займусь поиском лекарства, я буду умолять Харви помочь, он сильный лекарь, я знаю, он мне связки вылечил! Я отдам свою кровь, если понадобится, чтобы вам помочь могли, я…

      – Александрин.

      – Смогу сделать что-нибудь, буду стараться, мы обратимся в другие дистрикты…

      – Александрин.

      – Вы не можете сдаваться, какой пример вы…

      – Я твой дедушка.

      – Я знаю! – крикнула, посмотрев прямо в васильковые глаза и обомлела, наконец, признавшись сама себе в том, что Оуэн – человек, который разрушил мое детство. Забрал у меня отца. Тот,