Хозяева джиннов. Ф. Джели Кларк

похожими на совиные.

      – Что министерству от меня нужно?

      – Мы хотели задать несколько вопросов о лорде Уортингтоне.

      – Он мертв. Это изменилось?

      Значит, по-простому она не хочет.

      – Он умер в компании определенного братства, о котором, мы полагаем, вам известно.

      Это привлекло ее внимание. Губы Набили сжались, а блеск в глазах стал острее. Через мгновение ее лицо расслабилось, и она поправила хиджаб.

      – Очень хорошо, заходите. – Ее взгляд переметнулся на Сити. – Но вашей абде[52] придется подождать снаружи.

      Фатима застыла, а за ее спиной Хадия сделала шумный вдох. Это обращение было достаточно распространенным – унижение нубийцев и любых других людей с черной кожей. Не слишком деликатное напоминание о недавнем прошлом. Но Каир гордился тем, что идет в ногу со временем. И к тем, кто использовал подобные слова, относились неодобрительно. Во всяком случае, на людях.

      – Она не моя… служанка, – сказала Фатима, не в силах толком объяснить присутствие нубийки.

      – Кем бы она ни была, пусть ждет здесь. Абидам в моем доме не место.

      Фатима открыла уже рот в приступе гнева, но ее перебила Сити.

      – Я не против, – небрежно сказала она. – В любом случае не думаю, что я туда хочу. – Она задумалась. – Знаете, что забавно? Моя семья живет у Нила тысячи лет. Точно дольше, чем потомки каких-то там мамлюков – таких зазнавшихся и чванливых, что забыли, что появились здесь только недавно. В качестве рабов. – Она сделала ударение на последнем слове, после чего беззаботно зашагала прочь.

      – Как грубо, – поморщилась ей вслед мадам Набиля. – Абид. Аллах не одарил их кожу светом. – Качая головой, она повела их внутрь.

      Фатима бросила взгляд на Сити и последовала за хозяйкой, позволив служанке закрыть за ними дверь.

      – Раньше у меня были абиды, – продолжала мадам Набиля. – Ужасные ворюги. Валлахи, по утрам приходилось следить за женщинами, когда они пекли хлеб, иначе они могли стащить пакеты муки. Когда я их поймала, сразу выгнала и больше никогда не возьму.

      Фатима изучала дом: стены с золочеными цветочными орнаментами, мраморные полы, покрытые роскошными коврами, огромная бронзовая люстра с сотнями сияющих сфер алхимического газа и богато украшенная мебель с бархатными подушками. И эта отвратительно богатая женщина жаловалась на кражу муки?

      – Мы здесь не ради ваших политических взглядов, – оборвала ее разглагольствования Фатима.

      – Ты не одобряешь мои слова. Неудивительно. Твои нос и губы напоминают абидов. И кожа. Я-то думала, что эль-Шаарави – состоятельная и уважаемая семья на юге.

      – Не те Шаарави, – ответила Фатима. – Вы ошиблись.

      – Ну хотя бы ты похожа на чистокровку. – Оценивающий взгляд женщины переместился на Хадию.

      – Среди Его знамений – Сотворение небес и земли и различие ваших языков и цветов. Воистину в этом – знамения для обладающих знанием[53], – холодно ответила та.

52

 Абид, абда – раб, рабыня, на Среднем Востоке и в Северной Африке широко употреблялось арабами по отношению к черным.

53

 Коран 30:22.