Тевтонский крест. Руслан Мельников

прямиком к крепости? Или уж не высовываться от греха подальше? В любом случае от разбитой повозки надо уходить.

      – Эгей, княжна! Пора в путь. Что ты там как сонная муха. Татар дожидаешься?

      Аделаида, наконец, появилась из-за повозки. Вроде проснулась, а вроде и нет. Все еще помятая, чумазая (видимо, панночка так и не решилась на омовение снегом), но зато переодевшаяся в чистое – небесно голубое с вышитыми золотыми узорами – платье из своих запасов. Новый наряд оказался столь же непрактичным и мало подходящим для путешествия, как и предыдущий. Широченные рукава просторной верхней одежды будут при скачке цепляться за каждую ветку, а красные рукавчики под ними – длинные, сужающиеся от локтя к самым кистям и крепко затянутые шнуровкой – наверняка, здорово стесняют движение. Диковато смотрелся в лесу и расшитый поясок на осиной талии. И кошель, прикрепленный к нему. И серебряный обруч на голове. И огромная брошь с неограненной, но явно драгоценной каменюкой под горлом. Но хуже всего – длиннющий подол. Со шлейфом!.. Подол нелепо волочился за хозяйкой по грязи и снегу, открывая лишь носки сапожек.

      На бал вырядилась что ли? Бурцев поморщился. И далеко же он уедет с такой попутчицей?

      – Я готова, – мученически вздохнула девушка. – Можем отправляться… Ой, что это?

      По ее прелестному измазанному личику пробежала гримаска удивления. Остатки сонливости выморгались в два счета. Потом в глазах возникла тревога.

      – Что ты сделал с моими лошадками, Вацлав?

      – Что надо, то и сделал! Верхом ездить умеешь?

      – Меня опекун учил, но… Уж не хочешь ли ты, чтобы я…

      – Именно. Хочу. Чтобы ты… Пешком мы далеко не уйдем. Поедем верхом.

      – Как?! – сжала она кулачки. – Как ты себе это представляешь?! Чтобы я без седла и в этом платье…

      – Извини, но дамских седел у меня нет. А насчет платья… Могла бы надеть что-нибудь поудобнее.

      Аделаида вспыхнула:

      – Я, между прочим, дочь князя. Я не могу позволить себе путешествовать в нарядах служанок и куртизанок. А моим дорожным платье после той скачки, которую ты устроил вчера, побрезгует даже последняя нищенка. Сам видел, во что оно превратилось? Хотя какое тебе дело! Наверное, привык жить как свинья в хлеву.

      – Хватит, княжна! Живо на лошадь, пока я сам тебя не забросил.

      – Только посмей ко мне прикоснуться, мужлан!

      Нет, Аделаида определенно обладала талантом в самый неподходящий момент становиться сверхнесносной особой.

      – Лезь, кому говорят!

      В правой руке Бурцев все еще держал кинжал, которым пользовался при изготовлении самодельной сбруи. Но хищный блеск клинка ничуть не испугал девушку. Гордо выпятив подбородок, она прошипела ему в лицо:

      – Сначала сам надень мое платье, а я посмотрю, как ты будешь в нем взбираться на лошадь.

      А ведь она права. Тут дело не только в тупом упрямстве. В наряде княжны невозможно ни закинуть ногу через лошадиный круп, ни удобно усесться верхом. Хотя… в