Тлеющий огонь. Пола Хокинс

максимум пять сигарет в день, при условии, что у меня будет секс, а это, к сожалению, вовсе не гарантировано.

      Карла невольно улыбнулась.

      – Тебе нужно начать заботиться о себе, – сказала она. – Я серьезно.

      Он посмотрел на нее с ленивой ухмылкой и провел рукой по торсу сверху вниз.

      – Что, по-твоему, я не в форме?

      Карла закатила глаза.

      – Ты точно не в форме, – заявила она, выпячивая подбородок и указывая на его живот. – И мое мнение здесь ни при чем. Тебе следует завести собаку, Тео. С собакой у тебя будет гораздо больше физической нагрузки, она заставит тебя выходить из дома, ты и сам это знаешь, а так ты просто сидишь без дела, ешь, куришь и слушаешь музыку…

      Тео опустил взгляд на экран мобильника.

      – Диксон может вернуться, – тихо произнес он.

      – Тео, – Карла слезла с подоконника и снова забралась на кровать. Когда она опустилась перед ним на колени, халат распахнулся. – Он пропал шесть недель назад. Мне очень жаль, но бедняга не вернется домой.

      Тео печально посмотрел на нее.

      – Ты не можешь это знать, – сказал он и, потянувшись к ней, нежно обнял за талию.

      На улице было тепло, и они завтракали во внутреннем дворике. Кофе и тосты. Тео выкурил еще одну сигарету и пожаловался на редактора.

      – Он типичная посредственность. К тому же лет шестнадцати. Не имеет никакого представления о мире. Хочет, чтобы я убрал всю политику, которая, если задуматься, является сердцевиной романа. Нет-нет, «сердцевина» неправильное слово. Политика определяет первооснову. Она и есть первооснова. А он хочет ее уничтожить. Разрушить и утопить в пучине сентиментальности! Я тебе говорил? Он думает, что Шивон нужен роман, чтобы сделать ее более человечной. Но она человечна! Она сумела реализовать себя больше любого из созданных мной персонажей…

      Откинувшись на спинку стула, Карла сидела с закрытыми глазами, положив босые ноги на стул перед собой, и слушала его вполуха. Она уже слышала эти жалобы раньше. И давно поняла, что высказывать свою точку зрения не имеет особого смысла, поскольку в конце концов он все равно сделает так, как сочтет нужным. Наконец он замолчал, и они сидели в тишине, прислушиваясь к звукам вокруг: крикам детей на улице, треньканью велосипедных звонков на тропе, кряканью уток. На столе зажужжал мобильник Карлы. Она взяла его, посмотрела и, вздохнув, положила на место.

      Тео приподнял бровь:

      – Назойливый поклонник?

      Она покачала головой.

      – Полиция.

      Тео внимательно посмотрел на нее.

      – Ты не отвечаешь на их звонки?

      – Отвечу. Но позже. – Она закусила губу. – Отвечу, просто я… Я не хочу снова говорить об этом, видеть все это. Представлять, как это было.

      Тео накрыл ее руку своей.

      – Все хорошо. Тебе не нужно с ними разговаривать, если не хочешь…

      Карла улыбнулась:

      – Думаю, что все-таки нужно.

      Она убрала ноги со стула и сунула в слишком большие тапочки, которые позаимствовала