Вероника. Андрей Халов

придётся делать операцию. В общем, говорит, что тебя надо на обследование в больницу положить. Но «мамка» тебя ни за что отсюда не отпустит! Ей проще тебя в мусоровоз отправить, чем в больницу…. Да, подруга, задала ты мне задачу, – сама не знаю, что делать!.. Ты говорить-то хоть можешь или немая?

      Вероника смотрела на неё и плакала. Слёзы текли по её красивому личику, и она думала, глядя на эту женщину: «Убейте меня, только не больно!»

      Спасительница её молчала, словно ожидая, не будет ли ответа, потом вспомнила:

      – Ах, да! Тебе сейчас капельницу поставят….

      Настроение её вдруг изменилось:

      – Не знаю, зачем я с тобой вожусь, деньги на тебя трачу!.. Кто ты мне такая вообще?!.. Может, ты окочуришься, а я тут стелюсь перед тобой!..

      Теперь женщина долго и пристально смотрела на Веронику, и на лице её, словно на театральных подмостках, отражалась борьба страстей, происходившая внутри. Видно было, как та мучительно размышляет, что делать: продолжать и дальше тратить немалые деньги на лечение незнакомки или разрешить «мамке» отправить её тело в мусоровоз.

      Было слышно, что в комнату кто-то вошёл.

      Что-то принесли и поставили возле кровати Вероники, за балдахином. В него просунулась ещё одна голова. Это была женщина в белом колпаке. В руках она держала вату и иглу с подключенной к ней системой.

      – Ладно! – заключила спасительница. – Ты лежи пока, пусть прокапают тебя! А я работать пошла. Меня до утра не будет! Свет я тебе не выключаю! Надеюсь, через пару недель оклемаешься! Может, раньше! Правда, лечить тебя для этого надо! Деньги тратить!..

      Спустя минуту в комнате никого уже не было. Вероника снова осталась одна, один на один со своими тяжёлыми раздумьями.

      Вскоре она отключилась….

      Когда она проснулась, системы на руке уже не было. Наверное, прошло уже довольно много времени. За балдахином по-прежнему горел свет.

      Вероника почувствовала, что ей заметно лучше. Двигаться свободно она ещё не могла, но боль была не такая тотальная, как прежде, – захватывавшая всё сознание и не дававшая даже думать.

      Спустя какое-то время щёлкнул замок. Кто-то вошёл. Послышался возбуждённый шёпот нескольких женских голосов. Они о чём-то энергично переговаривались.

      В балдахин просунулась её спасительница. Она весело уставилась на Веронику, потом спросила с каким-то оптимизмом и воодушевлением:

      – Ну, ты как, подруга?!

      – Да ничего вроде! – Вероника удивилась, что может говорить.

      – О! Первый раз слышу, что ты говоришь! – тоже удивилась женщина. – Я думала, грешным делом, что ты – немая! Слушай, я тут девчонок привела! Хотят на тебя посмотреть!..

      – А что на меня смотреть-то?! – удивилась Вероника.

      – Ну, как же! Ты у нас тут звезда! Можно сказать, звезда всего «Космоса»! Не успела появиться, а все о тебе только и говорят!..

      – Да что ж во мне такого, чтоб говорить?! – Вероника чувствовала, что разговаривать ей всё же ещё тяжело, – это быстро её утомляло.

      – Ну, как же! –