Семь возрастов смерти. Путешествие судмедэксперта по жизни. Ричард Шеперд

может быть проще. Он же такой дешевый… и все сразу же проходит.

      – В бумагах говорится, что ребенок много плакал, прежде чем умер, – сообщил детектив.

      – И сколько же это длилось? – спросил я.

      – Эм-м… три недели.

      – Три недели! – воскликнула инспектор. – Он плакал целых три недели!

      – От опрелости пока еще никто не умирал, но она может объяснить газы в кишечнике. Если ему было больно и он все время плакал, наверняка отказывался есть и постоянно глотал воздух… С другой стороны, мне, может, удастся найти и какое-то другое объяснение такому количеству газа, – ответил я.

      Детектив сказал:

      – В больнице в качестве причины смерти предположили СВДС[7].

      Может, это действительно был СВДС. В неблагополучных семьях дети чаще умирают внезапно, безо всякой видимой причины, и если эта опрелость о чем-то и говорила, так это о том, что ребенок не получал должного ухода.

      Состояние подгузника может о многом поведать: мне доводилось находить даже куски бумажной прокладки в кишечнике у маленьких детей, которые от голода начинали грызть собственные подгузники.

      Люди могут плохо заботиться о своих детях по многим причинам, порой совсем непростым. Хотелось бы мне больше узнать об этом деле, о родителях, обстоятельствах их жизни, но, как это обычно бывает на ранней стадии расследования, толком ничего известно не было.

      – Вы были у них дома? – спросил я у детектива.

      – Да, самая ненавистная часть моей работы.

      – И?

      – И ничего. Миленький сблокированный дом. Обеспеченные. Район для среднего класса.

      – А дома у них как, бардак?

      Не то чтобы у нас дом сиял чистотой и порядком, когда родились дети, однако у пьяниц, например, дома царит особый беспорядок. Пыльные тренажеры соперничают за место с выброшенными детскими игрушками, пакетами с подгузниками, грудами грязного белья и многочисленными пустыми бутылками.

      – Не. Очень чисто.

      – Ни выпивки, ни наркотиков?

      – Даже намека, и, раз уж на то пошло, не думаю, что они из этих. Ребенок перестал плакать, и они положили его в кроватку. Мать подошла к нему час спустя – он был уже мертв. Вызвала скорую, но было слишком поздно. Больше мы ничего не знаем.

      – Родители работают?

      – Да… Она то ли секретарем, то ли администратором, а он… Думаю, он врач.

      – Врач? – переспросила инспектор. – Врач! Как мог он допустить такую ужасную опрелость у своего маленького ребенка?

      – Ох, не думаю, что из врачей всегда получаются хорошие родители, – сказал я, стараясь не слишком думать об этом, пока провожу вскрытие Фергюссона.

      – Мне не очень понравилось, как вел себя отец, когда я его допрашивал, – сказал детектив. – Я бы сказал, что он был… настроен враждебно.

      – Это ровным счетом ничего не значит, – отозвался помощник коронера. – Как только не ведут себя люди, когда в их жизни случается трагедия и к ним приходит полиция, задавая такие вопросы, словно это их вина.

      Детектив посмотрел ему

7

Синдром внезапной детской смерти.