Семь возрастов смерти. Путешествие судмедэксперта по жизни. Ричард Шеперд

разновидность, так что, думаю, Брайан успеет с ним разобраться.

      – Брайан?

      – Мой целитель духовных и физических ран.

      Это имя показалось мне каким-то слишком блеклым для целителя.

      – А этот Брайан, значит, хочет лечить тебя серебром?

      – Да, он уже начал лечение и уверен, что оно работает. На самом деле шишки у меня, кажется, уже стали немного меньше.

      – Джефф, этот рак медленный, если его лечить. Если же нет, тогда…

      – Да лечу я его, старик, лечу серебром. Брайан свое дело знает.

      Джефф не прожил и года. Я был рад, что мы повидались на острове Мэн – жаль, что это было в последний раз. Его смерти можно было избежать, и я был невероятно зол на этого Брайана с его серебром и чепухой. Особенно когда вдова Джеффа, которой я позвонил, чтобы выразить соболезнования и поговорить о нем, сообщила, что они продали ферму, чтобы оплатить его лечение.

      – Он что, вообще не пробовал обычную медицину? – раздраженно спросил я.

      – Еще как пробовал. Нам в итоге пришлось, только вот толку от нее, само собой, никакого не было, – сказала она.

      – Потому что вы обратились слишком поздно!

      Но она и слушать меня не хотела.

      – Брайан предупреждал, что мы только теряем время с врачами и, как всегда, оказался прав. Знаешь, когда Джефф был уже при смерти и Брайан пришел к нему в больницу и увидел, что ему дают кислород, он сказал, что его травят.

      Больше мне сказать было нечего. Называть Брайана шарлатаном не было никакого толку. Я звонил Джеффу несколько раз, пока он проходил свое «лечение», и мне стало ясно: он вложил в своего целителя столько веры и надежды, что уже просто не мог пойти на попятную. Подобно человеку, зависимому от азартных игр, ему только и оставалось, что продолжать вкладываться.

      Джефф пожертвовал жизнью, отстаивая свои убеждения. Они не были основаны на каких-то серьезных доказательствах и не имели никакого отношения к морали или политике: это были просто его личные взгляды, составлявшие его неотъемлемую часть. И когда вскоре после смерти Джеффа со мной связались по поводу дела Фергюссона Белла, я понял, что то же самое было верно и в отношении мистера Белла, хотя в его случае пожертвовать жизнью ради убеждений отца пришлось беспомощному ребенку. Так что, пожалуй, я уже не так сильно сочувствовал супругам Белл, когда мне позвонил один из специалистов по обмену веществ, занимавшийся делом Фергюссона.

      У супругов родился новый сын, и на этот раз им уже было никак не отвертеться от внимания НСЗ[13]. По мнению специалиста, второго ребенка следовало обязательно проверить на наличие проблемы, которая была у Фергюссона: должно быть, оба родителя были носителями рецессивного гена, и с вероятностью 75 % их второй ребенок мог либо унаследовать полноценную болезнь, либо стать носителем. Правду о новом брате Фергюссона можно было быстро установить с помощью простого анализа на непереносимость фруктозы.

      Только вот для его проведения требовалось взять шприцем кровь, а отец наотрез отказался допускать

13

Национальная служба здравоохранения Великобритании.