Сколько нужно мужчин, чтобы…. Наталья Гармс

может, это вас хотели убить? По причине, так сказать, зловредной журналистской деятельности! – оживился следователь.

      – Но убийцы слышали только голос мужа, – напомнила я, лязгнув зубами.

      Давно уже надо было переодеться – меня била дрожь.

      – А-а, если недоумок за дело взялся, он и сделает все по-идиотски!

      – Так, наверное, это и были какие-нибудь обкуренные наркоманы? Тем все равно, куда и в кого палить! – подал голос юноша, которому давно следовало заняться прыщами на своем лице – хотя бы для того, чтобы так не краснеть под взглядом собеседника.

      – Но как рассказала соседка, когда подъезд оборудовали домофоном, наркоманы отсюда вывелись. И после того, как в подъезде хлопнула входная дверь, прозвучали быстрые шаги, а вскоре раздались крики и выстрелы, и кто-то убежал. То есть, убийцы пришли с конкретной целью, – уточнил мордатый, успевший уже, оказывается, переговорить с соседями. – А что, если вы сами «заказали» своего супруга?

      – Скорее, это у него был повод меня прикончить! – пробормотала я.

      – Да, наслышан – монашеский образ жизни вы не вели. Ну, что ж, не знаете, кому ваш муж или вы так насолили?

      Но я не знала. И думала, что, если бы мы опять не поссорились, Волька, наверное, сдержался и не выругался бы, и остался жив. Если, конечно, дело было в оскорбленной душевной деликатности стрелявших. Их, очевидно, было двое: один потребовал открыть дверь, а когда прозвучали выстрелы, второй выдохнул испуганное «ох!». И почему-то это восклицание показалось знакомым.

      И еще я думала: хорошо хотя бы, что Глашка сейчас у бабушки с дедушкой. Аглая очень любила Дэма – в отличие от родного отца, тот с ней возился, водил по кино-театрам и баловал подарками.

      Разумеется, потом все приехали. И отстояли рядом траурную церемонию. Прибывшие из украинского Закарпатья тетки причитали: «Спасибо, Анечка этого не видит!»

      Несколько месяцев назад мы уже собирались на кладбище в похожем составе. Давно страдавшая от высочайшего давления, Анна Васильевна, мать Вольдемара, вдруг умерла. И Волик на похоронах совсем потерялся, кричал и метался у могилы – осиротевшим птенцом. Наблюдая нестойкое поведение племянника, его закарпатский дядька кряхтел и хмурил густые черные брови.

      Поженившись, мы съездили разок в гости к мужниным родичам-«западэнцам». У них все было крепким: хозяйства, трехэтажные дома и собственные желудки. По случаю нашего приезда, наверное, день здесь начинался с зажаренных свиных ломтей и водки. Мое стремление – держаться с новыми родственниками на равных – обернулось, пардон, поносом.

      А само свадебное путешествие – в Сочи – началось с тошноты. Замуж я выходила беременной. Но поскольку рождение ребенка не вписывалось в наши ближайшие планы (в сентябре я должна была приступить к занятиям в Высшей комсомольской школе в Москве, где Дэм доучивался на геологическом факультете Университета дружбы народов), по возвращению из сочинской поездки предстояло идти на аборт.

      Меня