Высшая проба. Недуг мой, свет мой. Вера Чиркова

без него путь один, в пропасть.

      – Неужели ты не сумеешь его узнать? – с пренебрежением хмыкнула сожительница незнакомца. – Но в крайнем случае можно уйти по старой тропе.

      – Нельзя, – ехидно засмеялся он, – ты оказалась очень невнимательной. По ней уже ушли те трое… пять лет назад. Тоже считали себя самыми хитрыми. А ночью я почувствовал толчок… сработала ловушка.

      – Да? – она явно задумалась, – так может, они наоборот, расчистили нам путь?

      – Если бы. С того дня иссяк поток в правой расщелине. Значит сейчас там озеро. Или плотина, пропитанная водой… и никому не известно, насколько она надежна. Лучше скажи, чем ты думала, отдавая такой приказ? Как пройдут интенданты, если тропа завалена?

      – У них есть амулет, превращает камни в песок, а его можно унести ветром.

      – Ты дура непроходимая, – с горьким презрением констатировал он, – куда нести-то? Тут песка хватит чтобы засыпать ущелье ровным слоем до самой обители. Но тропу это не вернет. А продуктов у нас на пять дней. Потом мне придется есть старую монашку.

      – Не надейся, щенок беззубый, – зло хохотнула она, – я припасла на такой случай надёжное оружие. Да и не выжить тебе без меня. Ты ведь ничего в жизни не умеешь.

      – Умею, – с веселым отчаянием сообщил он, – хочешь испытать?

      – Пф-ф! – язвительно фыркнула женщина и вдруг резко смолкла.

      – Я заморозил ее на пять минут, – устало сообщил маг, в этом сомнений больше не оставалось. – входите, поговорим.

      – Идем, – отозвалась я, многозначительно подмигивая брату, чтобы не спешил показывать свои умения.

      И вообще не лез вперед. Как я успела выяснить, одни и те же люди относились ко мне по-разному в зависимости от того, в мужском костюме встречали или женском.

      Женские слова редко кто воспринимает всерьез до тех пор, пока не получит веских доказательств их благоразумности.

      Джин нехотя кивнул, и мой паук неслышно перебрался к двери в хижину, на всякий случай зацепившись за самые крупные валуны десятком лап.

      – У нас открыто, – сообщил из-за двери хозяин этого убогого жилья, и с неприкрытым сарказмом добавил, – Всегда.

      Паук протянул лапу и распахнул кривую дверцу, умело заляпанную серым раствором под цвет камней. В хижине властвовали полумрак и нищета. Простые деревянные лавки и стол из камня, низкий очаг в углу и еще одна дверца, ведущая в заднюю комнатушку. Но заросший как медведь мужчина явно спал там же, где и сидел. На застеленной невыделанными шкурами и засаленными походными одеялами лежанке.

      Просто потому, что дальше его не пустила бы цепь, прикованная к кольцу, вмурованному в пол у самого входа.

      На соседней скамье, неудобно приткнувшись щекой к стенке, полулежала немолодая женщина в сером ситцевом платье и монашеской накидке.

      – Мы её временно усыпим, – сообщила я узнику, – чтобы не мешала разговаривать.

      – Я бы сам усыпил, но не умею, – устало отозвался он, – у меня лучше всего выходят заклинания, подчиняющие минералы. А управлять