Нобели в России. Как семья шведских изобретателей создала целую промышленную империю. Бенгт Янгфельдт

что в ушах засвистело»: капитан решил, что фрукты были получены в обмен на что‑то, что было украдено Иммануилом с корабля.

      Через еще пару дней с английского судна пришел пожилой человек, который расспрашивал о юноше, давшем столь хороший совет. Капитан ответил, что мальчишек, умеющих давать хорошие советы, у него не водится. Англичанин вытащил из кармана бумажку и спросил, кто писал ее. Единственным человеком на корабле, умевшим изъясняться по‑английски, был Йернфельт, и его немедленно вызвали к капитану. Боцман рассказал всё как было и указал на Иммануила. «Рослый и крупный англичанин поднял и поцеловал меня и выразил желание, как объяснил потом боцман, чтобы его сын был таким же находчивым, как и я, – вспоминал Иммануил. – Опозоренно стоял мой капитан, когда англичанин поведал, что первый кубок наверху колонны выпит был в мою честь».

      Изобилующая деталями история несет печать достоверности, но так ли это? Десять с лишним лет до этого морской офицер британского флота Джон Шортленд совершил то же самое, использовав воздушного змея, чтобы забросить веревочную лестницу на капитель колонны. После этого он и морской капитан по имени Уайт забрались наверх, водрузили там «Юнион Джек» и подняли тост за короля Джорджа III. Эта история описана в The Naval Chronicle («Военно-морском вестнике») за 1812 год. Этот ли подвиг попытались повторить британские моряки? Мог ли Иммануил знать об этой истории, когда он много лет спустя составлял автобиографические заметки, приписав ее себе? Или это чистое совпадение, что шведский юнга и британский офицер пришли к одному и тому же решению? Невозможно знать. Но то, что у сметливого Иммануила могла возникнуть такая идея, вполне возможно.

      Ко многому в рассказах Иммануила надо отнестись с осторожностью. Например, воспоминания о том, что он с борта корабля видел в бинокль Наполеона на Эльбе. Если это так, бинокль должен был быть очень сильным, поскольку император покинул остров задолго до того, как Иммануил оставил Евле. Однако это не обязательно ошибка памяти или выдумка. В то время новости распространялись медленно, и Иммануил с командой корабля вполне могли верить в то, что видели именно Наполеона.

      В любом случае молодому каютному юнге удалось повидать многое за годы плавания. За это время успел скончаться не только капитан Сведман, но и корабельный плотник, из‑за чего весь корабль попал в карантин, не заходя в Ливорно. А в одно из посещений Александрии заболел сам Иммануил: «Я претерпевал первые телесные боли, в результате которых я бы, верно, скончался. И провидение, как и много раз до и после тех дней, ниспослало мне руку спасения».

      Спасительная рука принадлежала Исмаилу Гибралтару, капитану турецкого флота. Он недавно вступил на египетскую службу и направлялся в Швецию для закупок военного снаряжения. «Тетис» оказался единственным шведским кораблем, стоявшем в Александрийском порту, и, по словам Иммануила, капитан выразил желание «увидеть северных белых медведей, которые, по его представлению, составляли его команду». Любопытство