Нефрит. Огонь. Золото. Джун Ч. Л. Тан

золото. Все они тесно связаны. Нефрит не плавится в огне, а золото… золото тянется за тобой, и красная нить судьбы удерживает тебя в целости.

      Я громко хохочу.

      – За мной тянется золото? Да я всю жизнь прозябаю в бедности, и в ближайшее время ситуация едва ли изменится.

      Старушка поджимает губы и отворачивается от меня.

      – Вот ты где! Я повсюду тебя ищу. Ох, и долго же ты фрукты покупаешь! – раздается еще один голос у меня за спиной.

      В шатер входит хорошо сложенная девушка с лицом в форме сердца, и я отступаю назад, напуганная толстыми железными цепями, опоясывающими ее талию. Волосы у нее на затылке собраны в высокий пучок, закрепленный двумя деревянными палочками с острыми металлическими наконечниками, а спереди распущены и свободно свисают до плеч. Рукава ее фиолетового ханьфу тоже узкие. Должно быть, и она принадлежит к воинам.

      Девушка украдкой рассматривает меня из-под густых ресниц.

      – А это кто?

      – Никто. Идем, – холодно велит парень, не глядя на меня.

      Никто.

      Это замечание не должно было ранить меня, но все же ранило.

      Девушка улыбается и берет незнакомца под руку. Я стою и наблюдаю, как они уходят, лавируя в толпе, и мне никак не удается забыть его жалящие слова.

      Предсказательница сочувственно вздыхает.

      – Какое имя тебе дали при рождении, сяомэй?

      Я наконец отрываю взгляд от удаляющейся парочки.

      – Я приемыш и не знаю имени своей семьи. Мою бабушку зовут Цзя, а меня – Ан.

      – Каково начертание Ан в древних манускриптах?

      – Не думаю, что у него имелось соответствие в мертвом языке.

      Старуха подается вперед и, схватив меня за руку, внимательно всматривается в ладонь.

      – Интересно. Видишь ли, золотко, в древнем манускрипте есть слово, похожее на твое имя. В зависимости от начертания оно может означать мир… или тьму.

      Несмотря на удушающую жару, по позвоночнику вдруг пробегает холодок. Я резко высвобождаю ладонь из ее рук и поспешно шагаю к другому ряду шатров, спиной ощущая нацеленный на меня взгляд.

      После непродолжительных поисков замечаю поспешно нацарапанные на деревянной табличке символы, гласящие:

      «Продаем и покупаем антиквариат и безделушки».

      В этом шатре царит беспорядок, а купец ведет яростный торг с двумя дородными дядьками, которые пытаются добиться лучшей для себя цены и, похоже, скоро получат желаемое.

      Хорошая мишень.

      Подойдя ближе к одному из длинных столов, на которых выставлены товары, я принимаюсь рассматривать их. Меня искушает абак [7] с костяшками из красного дерева и идущим по краям узором в виде тонких золотых листочков. Как и бронзовые ритуальные сосуды разного размера, и хрупкие фарфоровые чашки, расписанные кобальтово-синими цветами. Без сомнения, все эти вещицы награблены в домах знати в военное время.

      С какой легкостью я могла бы стянуть что-нибудь! Но нельзя! Я пришла сюда, чтобы продать свой нефритовый перстень, а не

7

Аба́к – семейство счетных досок, применявшихся для арифметических вычислений в древних культурах – Древней Греции, Древнем Риме, Древнем Китае и ряде других.