Гость без приглашения. Наталия Антонова

благо сама Анфиса предпочитала лишний раз с матерью не пересекаться.

      А вот тестя игнорировать не представлялось никакой возможности, так как в отце Анфиса души не чаяла, и суровый Твердохлёбов относился к дочери точно так же, как она к нему.

      Так что Тихону пришлось терпеть тестя, и он терпел его исключительно ради жены. Он понимал, что Анфиса искренне привязана к отцу и за многое ему благодарна. Поэтому соглашался ездить к Никифору Лаврентьевичу в гости, когда тот приглашал их, а случалось это, к сожалению Тихона, довольно часто. Поздняков чувствовал себя в доме тестя не в своей тарелке и всякий раз, едва переступив порог, мечтал поскорее вырваться оттуда.

      Иногда голову Тихона даже посещали крамольные мысли – вот если б тесть неожиданно скончался, то им и не надо было бы к нему ездить. И при этом Поздняков почему-то всегда задумчиво смотрел на свои большие сильные руки.

      О том, что Анфисе достанется приличное наследство, Тихон почему-то не думал. Может, потому, что считал, что денег им и так хватает, ведь он неплохо зарабатывает, не пьёт, не курит, каждую копейку несёт в дом. По всему выходило, что тесть его не так уж и был не прав, считая, что Тихон опоздал родиться эдак лет на сорок-пятьдесят, когда такой справный мужик, как он, пользовался в обществе почётом и уважением.

      Эдуард Никифорович Твердохлёбов был сыном полковника Твердохлёбова от второго брака. Мать Эдуарда Розалия Павловна была женщиной красивой и утончённой. Так, по крайней мере, довольно долгое время считал Никифор Лаврентьевич, который заметил жеманную красавицу на сцене одного из захудалых провинциальных театриков крохотного городка. Розалия играла юную графиню, которая трогательно страдала от постоянных домогательств графа, своего мужа и от неразделённой любви к собственному лакею, волочившемуся за озорной горничной.

      Твердохлёбов настолько проникся игрой провинциальной актрисы, что сразу после спектакля зашёл за кулисы и вручил ей букет цветов, который вообще-то изначально планировал подарить совсем другой женщине. Глаза искренне обрадовавшейся его вниманию Розалии засияли так ярко, что Твердохлёбову захотелось продолжить знакомство, и он пригласил актрису в лучший ресторан города. К слову, лучший ресторан городка не дотягивал даже до уровня столичной забегаловки.

      – И как вы здесь живёте? – вырвалось у Никифора Лаврентьевича.

      – Как все, – ответила она тихо и печально.

      – Розалия! Вы достойны лучшего! – жарко прошептал Твердохлёбов и приник горячими губами к прохладной маленькой ручке Розалии.

      – Хотите пригласить меня в номера? – грустно усмехнулась она.

      – Ну что вы! – возмутился он. И, подумав, добавил: – Просто моя командировка в ваше захолустье заканчивается через два дня, и я предлагаю вам поехать со мной.

      – Куда? – спросила она.

      Твердохлёбов назвал город, в котором тогда стояла их часть. Это уже была не Средняя Азия и не заштатный российский город, а мегаполис. Единственным