Записки величайшего правителя. Гай Юлий Цезарь

легионе было два очень храбрых центуриона, которым немного оставалось до повышения в первый ранг: Т. Пулион и Л. Ворен. Между ними был постоянный спор о том, кто из них заслуживает предпочтения, и из года в год они боролись за повышение с величайшим соревнованием. Когда около укреплений шел ожесточенный бой, Пулион сказал: чего ж ты раздумываешь, Ворен? и какого другого случая ждешь показать свою храбрость? Нынешний день порешит наш спор. С этими словами он вышел из-за укрепления и бросился на неприятелей там, где они были особенно скучены. Ворен тоже не остался за валом, но, боясь общественного мнения, пошел за ним. Тогда Пулион, подойдя на близкое расстояние к врагу, пустил копье и пронзил им одного галла, выбежавшего вперед из толпы. Враги прикрыли щитами своего пораженного и бездыханного товарища и все до одного стали стрелять в Пулиона, не давая ему возможности двинуться с места. Пулиону пробили щит, и один дротик попал в перевязь. Этим ударом были отброшены назад ножны и задержана его правая рука, когда он пытался вытащить меч. Тогда враги, пользуясь его затруднением, обступили его. Но тут подбежал его соперник Ворен и подал ему в эту трудную минуту помощь. Вся толпа тотчас же обратилась на него и бросила Пулиона, думая, что он убит дротиком. Ворен действует мечом и, убив одного, мало-помалу заставляет остальных отступить; но в увлечении преследованием он попадает в яму и падает. Теперь и он в свою очередь окружен, но ему приходит на помощь Пулион, и оба, убив немало неприятелей, благополучно, со славой возвращаются в лагерь. Так подшутила над ними судьба в их соперничестве и борьбе: оба врага поддержали и выручили друг друга, и нельзя было решить, кого из них следует признать храбрей другого.

      45. Осада с каждым днем становилась тяжелее и опаснее, особенно потому, что значительная часть солдат была переранена и оборону пришлось возложить лишь на немногих защитников. Тем чаще посылались к Цезарю письма и гонцы; но часть последних враги ловили и на глазах у наших солдат подвергали мучительной казни. В лагере был один знатный нервий, по имени Вертикон, который с самого начала осады перебежал к Цицерону и на деле доказал ему свою полную преданность. Этот самый Вертикон склонил обещанием свободы и большими наградами одного из своих рабов к тому, чтобы доставить письмо Цезарю. Тот привязал письмо к метательному копью, пронес его и, не возбуждая у галлов, как галл, никаких подозрений, добрался до Цезаря, который этим путем узнал об опасном положении Цицерона и его легиона.

      46. Цезарь получил это письмо около 11-го часа дня и тут же отправил к М. Крассу, стоявшему лагерем в стране белловаков в двадцати пяти милях от него, гонца с приказом выступить со своим легионом в полночь и спешно идти к нему. Красс двинулся немедленно по прибытии гонца. Другого гонца Цезарь послал к легату Г. Фабию, чтобы тот привел легион в область атребатов, где Цезарь должен был проходить. Писал он и Лабиэну, чтобы тот с своим легионом подошел к границе нервиев, если это можно сделать без вреда для общего положения дела.