Мерцающий в тени. Владимир Владимирович Нащёкин

-серебряником, танцевали тёмно-синими тенями таленги, празднуя ещё одну возможность оказаться за гранью Вуали Теней.

      Существа взлетали над холмом, рассыпались фиолетовыми огнями, чтобы через минуту-другую соединиться вновь, принимая облик разных причудливых созданий.

      Если бы кто-то оказался в этот момент в лесу, он бы надолго запомнил представление, но на поляне никого не было.

      Таленги закружились быстрее, отблески тёмного пламени, падали на землю, превращаясь в мрачные силуэты людей.

      Когда танец обернулся диким, необузданным вихрем красок, картина стала гораздо отчётливей.

      Над лесом фантастическим миражом поднималась Арена, на которую выводили худощавого парня в грязной рясе служителя Радуги. В отсветах пламени таленгов можно было различить перекошенные от неописуемого восторга лица зрителей.

      Они ликовали. Хотели крови. Безумного зрелища, способного заполнить хоть ненадолго пустоту в их душах.

      В холм ударила сверкающей стрелой молния. Мох зашевелился, напоминая сотни крошечных змей. Лес загудел, потревоженный необычным явлением.

      На поверхности появилась серебристая сфера, увеличивающаяся в размерах. В центре странной фигуры проступили очертания силуэта.

      Не прошло и минуты, как на поляну из сверкающего круга вышел длинноволосый мужчина в кожаной куртке фехтовальщика, за спиной у него висел длинный меч.

      Лесной гость замер, как только увидел представление: фантомы носились по призрачной Арене, будто от этого зависела их жизнь. С каждой минутой лицо незнакомца менялось, а в пронзительных синих глазах заблестели искры, когда клерик схватился с Охотником.

      Картина оказалась настолько чёткой, что рука странника невольно потянулась к мечу. В памяти сразу вспыхнули последние минуты прощания с учеником, его восхищённое, почти детское выражение лица…

      Ксано, простодушного мальчишку, когда-то бросившегося на защиту принцессы, теперь вышвырнули на Арену как последнего убийцу или разбойника!

      У судьбы весьма чёрное чувство юмора или этот мир сходит с ума.

      Когда начался второй раунд, Мерцающий помрачнел. Если бы случайный путник заглянул на поляну и увидел его перед танцем таленгов, то дал бы ему не больше двадцати. Сейчас он выглядел глубоко за сорок.

      Незнакомец сгорбился, опустил голову. Мысли, отчаянные мысли закружились в голове бешеным хороводом.

      Так вот как Император платит за помощь Мерцающих, спасших молодую Империю от мора и нашествия варваров. Довольно оригинальный способ узнать секреты Разрушенной Башни, убив ученика твинклера.

      Неужели Ахав решил открыто бросить вызов мерцающим, которые десятки веков хранили равновесие в мире?

      Ночь взорвалась леденящим хохотом таленгов. Они предвкушали новое представление.

      ***

      Охотник передвигался между густыми ветвями будто бесшумный призрак. Ни один звук, ни один шорох не выдал его присутствие.

      Райлин с завистью наблюдал за каждым движением главаря, понимая, что даже если вывернется наизнанку, никогда не научится этому.

      – Он в лесу, – глухо прорычал рыцарь, резко повернувшись. Глаза полыхнули в прорези тяжёлого шлема зелёным пламенем.

      Райлин поёжился. Он с трудом представлял, что за существа эти Охотники. Неутомимые убийцы, которых специально выбирали инквизиторы для каких-то чудовищных экспериментов? Бездушные машины смерти или пришельцы из других миров, вооружённые орудиями убийства, за которые многие короли отдали бы половину состояния?

      Лейтенант не знал, но с каждой минутой чувствовал себя всё хуже: не самое радостное занятие бродить по лесу в качестве марионетки палача, ведь от него можно ожидать что угодно.

      Но опытный воин постарался не подавать виду.

      – Как ты узнал? Здесь нет никаких следов.

      – Почувствовал, – из шлема раздался хрипловатый смех. – Только мерцающие оставляют такую ауру, похожую на отблеск молнии на небе.

      Райлин пожал могучими плечами. Видимо, такое объяснение Охотник посчитал достаточным.

      Лейтенант дал знак солдатам, лучники натянули тетивы, готовясь в любую минуту превратить попавшегося неудачника в ежа.

      Охота началась.

      ***

      Мерцающий прислушался.

      Совы-полуночницы нарушали тишину глухим уханьем, ветер выл в кронах деревьев. Лес засыпал, предсказывая кошмары. Но было ещё кое-что в ночном воздухе.

      Тревога. Дикая, безумная тревога. Она разрывала вуаль сна резким приближением незнакомцев.

      Мерцающий усмехнулся. Достал из кожаной сумки эликсир и сделал пару медленных глотков.

      Лес застонал как армия проснувшихся великанов, деревья закружились, словно бойцы в смертельной схватке. Чувства, обострённые зельем, позволяли узнать гораздо больше, чем доступно обычному человеку.

      Парень присел на землю, прислушался. Через минуту он знал