Невидимые тени. Алла Полянская

не хочется снова увидеть то, что едва разглядела в утренних сумерках.

      Светка, грузная грязноватая тетка лет сорока пяти, орет самозабвенно, не останавливаясь, обхватив голову руками, глаза вытаращены, а рот, в котором не хватает большей части зубов, широко открыт.

      – Чего орешь, дура? Детей перепугаешь, спят же!

      Майя толкает Светку между лопаток и сильно дергает за руку.

      – Там!..

      Майя отлично знала, что – там. Она направилась к баку, но Николай Николаевич опередил ее.

      – Стойте, Майя. Не надо вам на это смотреть. Идите, работайте.

      – А…

      – Просто послушайте меня, девочка. Идите, работайте. Не надо вам этого видеть, и замешанной в это быть не советую.

      – Как скажете, Николай Николаевич.

      Майя уходит, в душе радуясь, что ей не пришлось при свете солнца видеть труп в баке. Нырнув в калитку, она прикрывает ее за собой, словно проводя границу между тем, что происходит там, и своим покоем, и снова включает воду – нужно успеть помыть скамейки, потому что в девять ей надо бежать на другую работу.

      – Доброе утро, Майя.

      Это Элеонора Петровна, элегантная, очень красивая женщина из первого парадного. Она ездит на синей «Мазде», у нее всегда красивые туфли и блестящие украшения.

      – Доброе утро, Элеонора Петровна.

      – Там кто-то кричал, или мне послышалось?

      – Нет, не послышалось. Это Светка, дворник с соседнего участка, что-то нашла в баке, но Николай Николаевич велел мне не глядеть и отправил обратно. Так что я не знаю, что там такое. А Светка орала, бестолочь, как резаная… всех перепугала небось. Дети спят, опять же…

      – Николай Николаевич велел не смотреть? – Элеонора Петровна нахмурилась. – Понятно. Майя, будьте добры, отнесите в бак пакет с мусором, мне просто некогда.

      Пакет стоит у заднего колеса «Мазды», Майя поднимает его и несет к бакам. Элеонора Петровна несколько раз отдавала ей совершенно новые, с бирками, вещи – хорошие, дорогие, но по какой-то причине забракованные ее дочерью.

      – Элеонора Петровна, я на детской площадке зажигалку нашла…

      – Серебряную с гравировкой?

      – Да.

      – Ну, слава богу, а я думала, что вчера в ресторане на столике ее оставила. Майя, вам просто цены нет. Конечно, в «Вилла Олива» никто бы не присвоил, но ехать туда… Где же она?

      Майя метнулась к столику за зажигалкой – рада-радешенька, что нашла хозяйку потерянной вещи. У Элеоноры Петровны слишком чистые туфли, чтобы ей идти к столику на детской площадке – песок, да еще и мокро, а Майе нетрудно.

      – Вот, держите. Я так рада, что сразу нашла, чья вещь – ведь я находки всегда на столике оставляю, а зажигалка, наверное, дорогая, мало ли что…

      – Спасибо вам большое. Эта вещь мне дорога как память – когда-то отец подарил.

      Приветливо кивнув Майе, Элеонора Петровна садится в машину и заводит двигатель. Синяя «Мазда», мигнув огнями, выезжает со двора, Майя собирает шланг и прячет в специальный шкафчик, который запирает