Когда любить нельзя…. Неонилла Самухина

его бок и тут же отдернул руку.

      – Голячая, – поморщившись, сообщил он подошедшей Марии.

      Та потрогала дверцу – машина, действительно, сильно нагрелась на солнце.

      – Тебе не больно? – обеспокоено спросила она и, присев, быстро осмотрела его руку.

      С ладошкой все было в порядке, мальчик ее только слегка запачкал о запылившийся бок машины.

      – Мне не больно, – ответил Илья, отнимая у Марии руку и пряча ее за спину.

      В это время из-за калитки появилась Матрена Евлампиевна с Олесиком на руках. Со сгиба ее правой руки тяжело свисала набитая чем-то кошелка.

      Мария поторопилась предложить ей свою помощь. Олесик в маечке и трусиках и, как девочка, повязанный от солнца платком, тут же перебрался на руки к ней. Матрена Евлампиевна, приблизившись к машине, обвела ее взглядом, а потом, обойдя вокруг нее, сказала:

      – Первый раз вижу эдакое чудо! Это твоя машина? И где ж ты, дитятко, такую взяла?

      Мария улыбнулась, с любовью и гордостью окидывая взглядом «Ягуар», и ответила:

      – Папа подарил к окончанию университета в этом году. Она совсем новая.

      – Батюшка-то твой, похоже, большой начальник? – с любопытством спросила Матрена Евлампиевна.

      – Ба-альщущий… – вздохнув, подтвердила Мария и добавила, улыбнувшись: – И командовать очень любит. Я у него единственная дочь, вот он обо мне и заботится по-своему, как считает нужным.

      – А матушка?

      – Маму я не помню, – грустно покачала головой Мария. – Она умерла, когда я была такой же, как вот Илюша сейчас. Я у них была поздним ребенком – мама родила меня почти в сорок пять лет и вскоре умерла. А папа один растил меня. Так больше и не женился… На следующий год ему исполняется семьдесят лет.

      Мария посмотрела на жалостливо слушавшую ее Матрену Евлампиевну, улыбнулась и предложила:

      – Хотите, на машине поедем до Камышинки? Это далеко?

      Матрена Евлампиевна обрадовалась, расцветая улыбкой:

      – Ой, а давай, дитятко! На таких машинах я не ездила. Только, вот, боюсь, до самого берега не доедем, там такие буераки… А напрямки, пешком, так совсем здесь близко.

      – Ничего, – успокоила ее Мария, открывая одной рукой дверцу машины, а другой придерживая сидящего на ее бедре Олесика. – Мы доедем сколько сможем, а там оставим машину и пойдем пешочком.

      – Да как бы сорванцы ее не попортили, там же у речки ребятишек полно, – засомневалась старушка.

      – Ничего, ничего, разберемся! Садитесь, – распахивая перед ней заднюю дверцу, пригласила Мария.

      Матрена Евлампиевна, кряхтя, забралась в салон и села, расправляя свою юбку на всю ширину кожаного сидения.

      Мария передала ей Олесика, и помогла залезть в машину Илье, который сразу радостно запрыгал на пружинящем сидении.

      В салоне было очень жарко.

      Сев за руль, Мария быстро завела двигатель и включила кондиционер.

      Прохладный ветерок, мягко обдувая пассажиров, мигом разогнал духоту, что несказанно удивило Матрену Евлампиевну.

      – Ты смотри! Придумают же умные люди! –