Холодная акватория. Александр Тамоников

она в сеть сегодня попалась, любуйся, – усмехнулся рыбак и занялся сетью.

      Боцман постоял рядом, потом двинулся к поселку.

      Буторин покосился на других рыбаков. Еще человека три точно слышали его вопрос. И все промолчали. Странно, ведь это рыбаки, они каждый день выходят в море и знают все суда в округе. Примелькались им названия, это совершенно точно. А вот то, что никто не признался, что все промолчали, могло означать только одно – рассказывать о «Катране» не хотят. Почему? Что случилось с судном? С капитаном Буруном? Его фамилию Виктор не называл, он еще не придумал, как свой вопрос преподнести. Но, судя по реакции на название испытательного катера из «Лаборатории-28», спешить с фамилией капитана не стоит.

      – Эй, слышь, Найденыш! – один из рыбаков дернул Буторина за рукав. – Пошли, уха поспела. Поужинаешь с нами.

      Найденыш! Прилепили уже прозвище. Ладно, пусть так. Почему же не похлебать настоящей ушицы? Тем более что завтра день опять будет напряженный. А для рыбаков мне надо как-то умудриться стать своим. Ладно, пойдем есть уху, а там, у костра я им расскажу несколько баек, которые они еще не слышали. Про созвездия, греческие легенды и мифы. Поверят, что я в мореходстве что-то смыслю. В навигации, например. Мне капитана Буруна надо найти, а без них никак. Да и сам «Катран» тоже придется искать.

      Стадо баранов было не очень большим. Всего голов шестьдесят или восемьдесят. Пастухов-погонщиков было трое. Все в кавказских меховых папахах, на плечах свернутые в тугой жгут войлочные бурки. Они гнали блеющих животных по дороге со стороны ущелья, что-то громко выкрикивая и помогая себе длинными палками.

      Небольшая колонна немецких мотоциклистов, столкнувшись со стадом, вынуждена была остановиться. Солдаты во главе с мордастым рыжим ефрейтором начали громко смеяться, двое потянули с плеч автоматы, намереваясь подстрелить нескольких животных на ужин.

      Один из погонщиков, старик с длинными седыми усами, бросился к мотоциклистам, размахивая руками. Он сорвал с головы папаху, вытащил оттуда какую-то бумагу и стал показывать немцам. Ефрейтор нахмурился, взял бумагу, пробежал ее глазами и резко одернул своих солдат. Те убрали оружие, уселись на мотоциклы и стали ждать. Двое погонщиков, молодой парень невысокого роста и другой, постарше, с выпуклыми глазами и орлиным носом, поспешили погнать стадо дальше.

      – Вах, спасибо тебе, друг, – старик подошел к пастуху с большим носом. – Такой документ где хочешь проведет. Считай, что я тебе два барана должен за твою услугу. А если попадется знающий немец, если какой генерал увидит этот документ? Не прикажет расстрелять меня и сына? Не заберет нашу отару?

      – А ты не показывай его больше никому, – посоветовал Коган. – Тебе до места, где тебя будут ждать и куда тебе велено перегнать отару, осталось всего километров пять. Вон до той реки. Там ты и продашь своих баранов. Я знаю, я немцам свинину два дня назад привозил. Они хорошо платят.