Желание и наслаждение. Эротические мемуары заключенного. Луис Алберту Мендес

Стены сделали из обрезков древесно-стружечных плит, крышу – из цинка.

      В середине хижины мы выкопали яму, выложили кирпичом и устроили очаг. Мы ловили птиц в бамбуковых зарослях и удили рыбу в близлежащем озере, воровали кур и уток на улице и тащили к себе на пустырь. Чистили мы их на общей кухне соседнего дома, а потом жарили с солью. Дома нас так вкусно не кормили. Тем более что мясом вообще баловали не часто. Все мы были очень бедными, и наша одежда состояла из трусов на резинке. Там мы ходили целый день. Только в школу надевали форму, в которой было невыносимо жарко.

      Не припомню, когда нам впервые захотелось секса. Захотелось – и всё тут. Лет в девять, а может быть, в десять. Сиру и я пользовали младших. Сиру был моим лучшим другом, пока не узнал, что я имел его брата Жоржинью. Вышла драка. Я победил его, потому что он страдал астмой. Его мать отходила меня веником. Тем дело и кончилось. Случались у нас еще драки, из которых я всегда выходил победителем. Мы все время ссорились, и только к восемнадцати годам окончательно помирились.

      До первой драки, которая, как по команде, разделила компанию на моих друзей и его друзей, мы почти всё делали вместе. Жоржинью больше всего тянуло на извращения, а Сиру от этого страдал. Даже после ссоры он искал меня. Не знаю, что он во мне увидел, но всячески старался мне понравиться. Я был в восторге! Когда родителей не было дома, я шел предаваться пороку. Его покорность возвышала меня. Ему, наверное, было больно, но чем громче он стонал, тем активнее я действовал. Больше всего меня удивляло, что на другой день он снова был к моим услугам.

      Со временем мальчики стали меньше меня интересовать. Появились шведские журналы с фотографиями голых женщин. Они переходили из рук в руки. Какие груди! А разрезы между ног… Красота, ничего не скажешь! Ужасно хотелось увидеть их в натуре. Я уже и не вспоминал о мальчишках, готовых отдаться. Каждую встречную женщину я раздевал глазами.

      Самым ушлым их моих приятелей был Карлиту. Его бабушка, дона Консейсан, жила в доме, смежном с нашим. Мать родила Карлиту до замужества. Выйдя замуж, она перебралась к мужу, а Карлиту оставила бабушке. Через несколько лет она вернулась и привела еще троих детей. Звали ее Лидия. Весь квартал ее чурался. Мой отец не хотел, чтобы я водился с Карлиту. Зато другие родители запретили детям встречаться со мной. Именно Карлиту рассказал мне про козочек.

      Козочками называли девчонок, которые жили в бараках, в трущобном квартале «Маркони». Его так назвали из-за того, что рядом находилась радиостанция имени Маркони. Козочки были мулатками, которые вместе с матерями ходили по дворам и просили милостыню. Все им подавали, даже моя мать, несмотря на то, что сама нуждалась. Карлиту утверждал, что знаком с этими девчонками. Он говорил, что за определенную сумму они окажут услугу. Какую? Я хотел узнать, чтобы выяснить, стоит ли. Они раздеваются и дают себя потрогать. А натянуть их можно? Нет, они не позволяют. Боятся – девственницы ведь. Впрочем… кто их знает? Если хорошо заплатить, так может, и дадут.

      Я решил