Эрлик. Андрей Зыков

попадет в беду? Ведь там даже и больницы как таковой нет. До крупных же городов и того в несколько раз дальше».

      Разумеется, Ким и до этого момента участвовал во многих геологических экспедициях, но не в таких, а в учебных, ознакомительных, студенческих, по давно изведанным местам и исхоженным тропам. Но вот в чём было его недоумение, так это в том, почему внешне эта экспедиция сразу казалось более засекреченной, чем все остальные. Даже если взять в расчет то, что это первая серьезная геологическая разведка на Дальнем Востоке, секретов и странностей в подготовке к экспедиции, в ее деталях, было несоизмеримо больше, чем казалось разумным. С остальными семью участниками он лично не был знаком даже сейчас, им не разрешали видеться. Он мог лишь изучать их досье, биографии, видеть фотографии из личных дел, даже подробно ознакомиться с содержанием их дипломных и курсовых работ, если потребовалось бы, но увидеть этих студентов вживую, поговорить с ними ему ни за что не разрешалось, как понял Ким, им самим также воспрещалось видеться друг с другом по неизвестным причинам. Все они были из разных высших учебных заведений страны, и более того – из разных городов. Из Москвы, в частности, кроме Кима никого не было. Даже не все из них получили диплом геологического факультета, как бывает всегда, часть его будущих товарищей по экспедиции изучала совсем другие науки. Их всех и роднили лишь идеальная успеваемость и примерно один возраст.

      Еще более необычной выглядела подготовка к этой экспедиции, уже не говоря о том, что всё, связанное с нею, тщательно и скрупулезно скреплялось подпиской о неразглашении, сама она напоминала военную операцию, перед которой командование сознательно, по одним ему известным причинам, не стало проводить инструктаж. Из МГУ были изъяты все документы, касающиеся учебы там Кима. Так же в обязательном порядке у него был взят паспорт, свидетельство о рождении, медицинская книжка, все-все документы, даже права на квартиру.

      Пришлось постигать новые умения и знания. Кима даже научили управлять вертолетной техникой, как гражданской, так и военной. И хоть не мог он предполагать, зачем ученому-геологу такие необычные навыки могут в экспедиции пригодиться, пилотирование понравилось Киму больше всего.

      Фактически во всей документации был только один пункт, роднивший эту экспедицию со всеми остальными, равными ей по важности, которых было до этого, к слову, не так уж много, – классическое и внутренне ожидаемое: «В случае вашей гибели Академия наук СССР не несет ответственности…». Но дальше этих слов пункт можно было даже и не дочитывать до конца, в частности для Кима он значил то, что оттуда можно не вернуться живым и руководство экспедиции прекрасно это понимает. Возможно, даже руководство экспедиции понимает, из-за чего оттуда можно не вернуться живым, вдруг они имели в виду вовсе не падение в горную расщелину или опасную быструю реку, а что-то гораздо более зловещее, не поддающееся логическому объяснению, и оттого еще