Ямская слобода. Андрей Платонов

увидя в чашке молоко, подернутое пленкой, подумал, что оно – холодное. Он взял половник и без оглядки, наспех хватил его целиком внутрь. Вслед за этим первым принятием пищи он харкнул и неожиданно – с большой скоростью – перелез через забор к соседу. Филат смутился, как будто он был виноват, и отошел еще дальше от стола. Вышла хозяйка и спросила:

      – А где же Захар-то?

      – К соседу чего-то кинулся!

      – А кто молочный кулеш расплескал? Ты, что ль, хватаешь, не дождешься никак, – ведь он вар!

      – Я не брал, – сказал Филат, – это хозяин покушал.

      Но хозяин пропал и пришел не так скоро. Он обошел длинную улицу с обеих сторон и тогда вошел в калитку на свой двор. Филата тяготила немощь от голода, но он терпел. Хозяйка поймала курицу, которая квохтала и хотела сесть наседкой, и окунула ее в кадку с водой, слегка попарывая хворостиной, чтобы курица бросила свою блажь и начала нести яйца.

      Тогда вошел Захар Васильевич и, совсем успокоенный, кротко сказал:

      – Давайте обедать – все нутро сжег!

      Аккуратней и меньше всех ел Филат. Он знал, что он всем чужой и ему никто не простит лишней еды, а в будущий раз – откажут в работе. За обедом Захар Васильевич по глухой привычке иногда спрашивал:

      – А?

      Но евшие молча чавкали, и разговор не начинался. Когда хозяйка дала говядину, то Филат присмотрелся к своему куску и начал копать его пальцами.

      – Чего ты? – спросил Захар Васильевич.

      – Волосья чьи-то запутались! – ответил Филат, стеснявшийся своей брезгливости.

      – Пищей гребуешь! – сказал хозяин. – А ты глотай ее – пущай она потом в пузе разбирается!

      Здесь Захар Васильевич добродушно поглядел на жену: дескать, ничего, дело терпится!

      Хозяйка разглядела волосок на мясе Филата и раздраженно заявила:

      – Да ты небось сам его приволок своими погаными руками – у меня таких длинных и нету!

      Захар Васильевич сейчас ел мягкую кашу, но спешил, как зверь, стараясь захватить побольше.

      – Хо-хо-хо! Да что ты, Филат, одного волоса испугался – у твоей присухи сколько их будет! Весь век во щах ловить будешь!..

      Филат стеснительно улыбался и давно проглотил волос, чтобы не обижать хозяев.

      – Захарушка, правда, нынче каша хорошо упарилась? – нарочно ласково спросила жена, чтобы муж забыл поскорее про нечистоплотный волос.

      Хозяин тогда медленно начал жевать кашу, чтобы взять ее достоинство, и дал среднюю оценку:

      – Каша – терпимая!

      Тут отворилась калитка и вошел пожилой человек – с кнутом в руках, но без лошади.

      Захар Васильевич, не ослабляя своей работы над обедом, дал человеку подойти к столу и потом спросил:

      – Ты чего, Понтий?

      Человек помолчал, снял зимнюю шапку, на кого-то перекрестился и степенно сказал:

      – Ну, здравствуйте! Приятного вам аппетита! – и замолчал; а Филат ожидал, смотря на его приготовления, что он сейчас расскажет бог знает что.

      – Здравствуй! –