Луна костяной волшебницы. Кэтрин Парди

отречься от той жизни, которую мы ведем. Если только она не умрет вместе со своим возлюбленным, как это сделали Ашена и Лилиан.

      Одива выпрямляется и смотрит на нас сверху вниз.

      – Я хочу, чтобы вы ответственно отнеслись к подготовке к полнолунию.

      – Да, matrone, – отвечаем мы с Сабиной в унисон.

      – А пока отнесите акулье мясо на кухню и скажите Майе, чтобы она приготовила его к ужину.

      – Да, matrone.

      Недоверчиво изогнув бровь, Одива оставляет нас. Я поджимаю губы и дожидаюсь, пока она пересечет двор и начнет разговор с Айлой, а затем поворачиваюсь к Сабине и радостно вскрикиваю.

      – Ты станешь моей свидетельницей! – Я хватаю подругу за руки и начинаю трясти их. – И отправишься на обряд вместе со мной! Я даже не мечтала о такой удаче.

      Она морщится от визгливых ноток в моем голосе.

      – Разве могу я отказаться от возможности посмотреть, как ты убиваешь мужчину своей мечты?

      Я хихикаю.

      – Не переживай. Я не стану мешкать и устраивать представления. Ты едва заметишь, как это произойдет.

      Вот только перед глазами почему-то появляется образ тигровой акулы с отрезанными плавниками, от которого я быстро избавляюсь.

      – А что, если твой amouré окажется прекраснее, чем ты себе представляешь? – Сабина нервно переступает с ноги на ногу. – Не уверена, что ты сможешь устоять перед таким красавчиком. Ты же пускаешь слюни даже на самых уродливых мальчишек, за которыми мы шпионим на дороге.

      – Неправда! – Я бью подругу по руке.

      И наконец она начинает смеяться вместе со мной.

      – Уверена, твой amouré окажется на голову ниже тебя и будет вонять серой и пометом летучих мышей.

      – Все лучше, чем исходящий от тебя запах.

      Сабина открывает рот, но тут же ухмыляется.

      – Такого я от тебя не ожидала, Аилесса. Ведь это тебе взбрело в голову взять с собой акулье мясо.

      Усмехнувшись, я поднимаю мешок с земли, не обращая внимания на боль в руке.

      – Знаю. Пошли.

      Сабина нехотя отправляется вслед за мной к восточному туннелю, ведущему на кухню.

      – Надеюсь, твои раны вновь начнут кровоточить.

      Она кивает на веревку, стягивающую мешок, что я сжимаю в ладони, а затем толкает меня плечом. И мы снова начинаем хихикать.

      Но когда мы скрываемся в туннеле, где нас не смогут услышать другие Леуррессы, Сабина замедляет шаг.

      – Уверена, что не хочешь родить дочь? Вдруг ты в старости пожалеешь об упущенной возможности?

      Я пытаюсь представить, как оказываюсь в одной постели с мужчиной. Помогут ли мне в этом полученные благодати? Что я почувствую, когда его потомство начнет расти внутри меня, пока не станет настолько большим, что попросится наружу?

      – Я не могу… – Я качаю головой. – Материнство не мое.

      – Неправда. Я же вижу, как ты относишься к Лизетте и Фелисе. Они обожают тебя.

      Я улыбаюсь при воспоминании о самых маленьких представительницах нашей famille. Они дерутся между собой за право сидеть у меня на коленях, пока я ощипываю