Как пальцы в воде. Часть 2. Виолетта Горлова

от меня горстка праха. – Фрэнк пригубил коньяк и задумчиво продолжил: – Успех, комплименты, преклонение или зависть окружающих – все это развращает тщеславие, которое в свою очередь требует все большего восхищения. В конечном итоге разгоревшийся огонь славолюбия уничтожает источник его породивший. Разве не так? – устало и чуть отрешенно спросил он.

      – Возможно, – кивнул я, мне не очень хотелось вступать в дискуссию.

      – Лора была богата и успешна, достаточно известна. Зачем она пускалась в рискованные предприятия? Люди забывчивы, а ей нужно было вновь и вновь вызывать их интерес к себе, ну и деньги, конечно, в этом деле играют совсем не последнюю роль, – Тодескини вздохнул и резюмировал: – Ладно, я просто хотел узнать, что ты думаешь на этот счет. Но если ты не хочешь говорить – не надо.

      Я задумался.

      – В принципе, ты прав… честно. Я тоже думал об этом, но, знаешь, как-то абстрактно, не применительно к конкретной личности, – сдержав зевоту, я попросил: – Фрэнк, давай, уже свой сюрприз. И поедем в отель, очень уж спать хочется.

      – И это говоришь мне ты? Насчет сна? Да я уже готов и здесь прикорнуть, где-нибудь в уголке. – Он сладко зевнул, прикрыв нижнюю часть лица рукой. – Хочешь сюрприз… хорошо. Мне удалось кое-что узнать о нашем талантливом мистере Рипли, то есть Ларсе Слэйтере.

      – То, что он родился во Франции? Так он этого и не скрывает.

      – Мне удалось взломать его электронную почту.

      – А что для тебя это представляло какую-то проблему?

      – В том-то и дело, что нет. Но вот с почтой этого садовника возникли проблемы.

      – Хорошая защита?

      – Не то слово. Вот я и подумал, зачем обычному, пусть и талантливому ландшафтному дизайнеру такой серьезный уровень защиты?

      – Может, он шпион? – пошутил я.

      – Вполне, вероятно, – серьезно ответил Фрэнк. – Так что шутки здесь неуместны. А если учесть его близкую «дружбу» с миссис Теллер, правой рукой Элизабет, – получается интересная картинка потенциального промышленного шпионажа. И в свете этого – смерть профессора и пропажа дневника – мне видятся очень логично.

      – Да, пожалуй. Но я так понимаю, что самое главное у меня впереди.

      – За это мое «открытие», в общем-то, ты меня должен угощать коньяком.

      – Без проблем. Только… давай завтра. Сегодня уже достаточно алкоголя. Тем более что мне завтра придется сесть за руль.

      – Конечно, иначе я рискую заснуть в такси. Так вот… – Фрэнк не спеша допил коньяк и кофе и, расслабленно развалившись в кресле, продолжил: – Ларс переписывался с некой или неким Ниагарой.

      – И что? Что в этом такого примечательного для нас?

      – Два момента. Во-первых, переписка, зашифрована.

      – Но, насколько мне известно, существуют программы как шифровки, так и расшифровки? – очень удивился я, пытаясь вспомнить когда-то мельком прочитанные сведения.

      – Есть. Но эта переписка закодирована «своим», индивидуальным шифром, основанном на определенной (логической, ассоциативной, интимной и так далее)