Ямбы и блямбы. Андрей Вознесенский

Нолика.

      Нету Нолика на мобилке.

      Остались счета в конверте.

      Он купил для себя могилу

      за полгода до смерти.

      Опоздала жена его, Галя,

      жмурик Нолика победил,

      одноглазо сестёр пугая,

      зажмуренный 01.

      Выезжал на машине Ногия,

      мчал через наш лепрозорий.

      Очень многие длинноногие

      не считали это позором.

      Гений нас прельщает новеньким,

      ходит, будущее потрогав.

      Вслед толпятся крохотно нолики

      в очередь за автографом.

      Загнёмся, живя без Нолика,

      агностика и параноика.

      Кремленологи и кинологи,

      лунолики и не просты,

      есть крестики кроме ноликов,

      Господи, их прости!

      И когда моё сердце ноет,

      будто он на меня глядит,

      герой ночи, великий Нолик,

      каплей крови моей летит.

      Не то нолито.

      Нету Нолика.

2009

      Чужеродное

      Родные берега,

      родные берега,

      родные берега –

      где жили,

      вы стали навсегда,

      родные берега, –

      чужими.

      Чужие берега –

      чужие берега,

      чужие берега,

      отныне

      вы стали навсегда,

      чужие берега, –

      родными.

2008

      Без «Б»

      Л. Б.

      Смех без причины –

      признак дурачины.

      Ещё водочки под кебаб!

      Мы – эмансипированные мужчины

      без баб.

      Часы с вынутою пружиной –

      возлежит на тарелке краб.

      Тезаурусные мужчины,

      мы – без баб.

      Слово «безбабье» – ещё в тумане

      обретёт суммарно масштаб.

      Беседуют же с Богом мусульмане

      без баб?

      Вот Валера, дилер из Саратова,

      с детства несколько косолап,

      кто бы знал об его косолапости

      без баб?

      Или баба – глава издательства.

      Получается групп-издат.

      И поборы, и издевательства.

      Как на лошадь надеть пиджак.

      Без болтливости, что не вынести,

      без капканчиков вечных «кап-кап» –

      без покровительской порно-невинности,

      без баб.

      Без талантливого придыхания,

      без словарного курабье,

      дыроколы пока отдыхают

      без «б».

      Устаёшь от семейной прозы.

      Мы беспечны, как семечек лузг.

      Без вранья люксембургской Розы –

      люкс!

      Сжаты в «зебрах» ночные трещины,

      достигается беспредел.

      Наша жизнь – безрадостиженщина.

      Нам без разницы, кто сгорел.

      Рядом столик из разносолов –

      стольник шефу от поп, сосков,

      от восьми длинноногих тёлок

      без мужиков.

      «На абордаж!» – пронеслось над пабом.

      Все рванули на абордаж.

      И стол, принадлежавший бабам, –

      ножки