Вызов. Эль Кеннеди

завышенные ожидания, – резко говорит он. – Я думал, что скорее буду работать за минимальную плату, нося бейджик, или окажусь в тюрьме, чем поступлю в колледж. Поэтому я никогда особо об этом не размышлял.

      Представить не могу, каково это. Глядеть в свое будущее и не возлагать на него никаких надежд. Это напомнило мне о том, насколько мне повезло, что мне с детства говорили, что я могу быть кем захочу, и я знала, что деньги и отсутствие препятствий мне в этом помогут.

      – В тюрьме? – Я пытаюсь хоть немного улучшить ему настроение. – Не надо себя недооценивать, дружище. С такими лицом и телом ты бы разбогател в порно.

      – Тебе нравится мое тело? – Он ухмыляется, показывая на свою стройную мускулистую фигуру. – Все твое, Ти. Залезай.

      Боже, хотелось бы. Я с трудом сглатываю и притворяюсь, что на меня его сексуальность не подействовала.

      – Я пас.

      – Как скажешь, дружище.

      Я закатываю глаза.

      – А у тебя? – спрашивает он. – Какая у тебя специальность? Нет, стой. Попробую угадать. – Конор щурится, внимательно меня изучая. – История искусств.

      Я качаю головой.

      – Журналистика.

      Опять качаю.

      – Хм-м… – Он таращится сильнее, кусая губу. Господи, у него самый сексуальный рот. – Я бы сказал «психология», но я знаю кое-кого оттуда и ты там не учишься.

      – Начальное образование. Я хочу быть учителем.

      Он поднимает бровь и изучает меня почти… голодным взглядом.

      – Звучит соблазнительно.

      – Что в этом соблазнительного? – недоверчиво спрашиваю я.

      – Все парни фантазируют о том, чтобы потрахаться с учителем. Есть такая фишка.

      – Парни такие странные.

      Конор пожимает плечами, но голодное выражение не покидает его лица.

      – Объясни мне кое-что… почему ты вообще тут одна?

      – То есть?

      – Нет парня на горизонте?

      Теперь моя очередь уклоняться от темы. Наверное, я могла бы больше рассказать о текстиле тринадцатого века, чем об отношениях. И, раз уж я и так достаточно сегодня опозорилась, я бы предпочла не усугублять свое унижение подробностями моей несуществующей личной жизни.

      – То есть тут какая-то история, – говорит Конор, приняв мою нерешительность за скромность. – А ну-ка расскажи.

      – А у тебя что? – делаю я ответный удар. – Не подыскал еще себе фанаточку по душе?

      Он пожимает плечами, не обращая внимания на мой подкол.

      – Встречаться с девушками – это не мое.

      – Ух, как мерзко.

      – Нет, я к тому, что никогда ни с кем не встречался дольше нескольких недель. Если искры нет, то ее нет, понимаешь?

      Ой, я знаю таких. Быстро начинают скучать. Постоянно оглядываются на то, что прошло мимо. Просто мемы во плоти.

      Симпатичные всегда жаждут свободы.

      – Не думай, что отвлекла меня, – говорит он, понимающе улыбаясь. – Отвечай на вопрос.

      – Прости, что разочаровываю. Никаких парней. Никакой истории. – Ничем не примечательная путаница на втором курсе, которая с трудом подпадала