Последние часы. Книга II. Железная цепь. Кассандра Клэр

буду вежлив с тобой, и надеюсь, что ты тоже будешь вести себя пристойно, ради Корделии.

      Во взгляде Алистера промелькнуло нечто вроде облегчения.

      – Разумеется.

      – Однако ты должен обращаться с ней любезно, – продолжал Джеймс спокойным, негромким голосом. – Потому что мое гостеприимство распространяется на тебя лишь в том случае, если Корделии приятно твое присутствие.

      – Разумеется, – повторил Алистер. – Я прекрасно тебя понимаю.

      Он повернулся к Томасу, который все это время сосредоточенно разглядывал свою тарелку.

      – Том, – осторожно произнес он. – Можно тебя на минуту…

      Томас резко поднялся, едва не опрокинув стол, и Корделия вздрогнула от неожиданности.

      – Я уже тебя предупреждал: если ты хоть раз посмеешь заговорить со мной, я швырну тебя в Темзу, – прошипел он. Его обычно открытое, дружелюбное лицо исказилось от злости. – Ты мог бы выбрать более подходящую погоду для купания.

      – Прекрати. – Корделия отшвырнула в сторону салфетку. – Алистер – мой брат, и я люблю его. Сегодня день моей свадьбы. Я не допущу, чтобы кто-то бросал моих родственников в Темзу.

      – Ну как ты можешь, Томас, – взмолилась Люси, жалобно глядя на подругу.

      Томас стиснул руки в кулаки.

      – А теперь, – сердито произнесла Корделия, – кто-нибудь объяснит мне, наконец, что здесь происходит?

      Наступило неловкое молчание. Даже Алистер не смотрел на нее. Наконец, он издал какой-то странный хриплый звук.

      – Это… невыносимо, – пробормотал он. – Я не намерен это терпеть.

      – Ты это заслужил, – разгневанно воскликнул Мэтью, и глаза его вспыхнули. Джеймс машинально вытянул руку, словно хотел успокоить своего парабатая, но в этот момент в дальнем конце зала раздался грохот.

      Алистер молча отвернулся и быстро направился прочь. Корделия, сразу сообразив, что происходит, вскочила из-за стола и бросилась за ним. Тяжелые парчовые юбки мешали ей, и она подбежала к родителям через несколько минут после Алистера. Отец сидел на полу возле перевернутого стула, сжимая ушибленное колено и издавая громкие стоны.

      Сона неловко пыталась встать из-за стола.

      – Элиас… Элиас, ты не…

      Лицо отца было красным, как свекла; видимо, он уже успел изрядно набраться и пребывал в отвратительном настроении.

      – Повторяю тебе, это я должен был вести дочь к алтарю! – рявкнул Элиас. – Но никто даже не подумал предложить мне участвовать в церемонии. Убрали с глаз подальше, как будто вы стыдитесь меня! Да, я могу представить, как ты и мой драгоценный сыночек уговаривали ее отказаться от родного отца! Это безобразие! Откровенное унижение! И не вздумай убеждать меня, будто это не так!

      И он с силой ударил кулаком по паркету.

      Корделия готова была провалиться сквозь землю от стыда. Она быстро взглянула на Алистера, который помогал Элиасу подняться на ноги, и встала так, чтобы загородить их своими пышными юбками от остальных гостей. Но было уже поздно: люди, сидевшие рядом с ее родителями,