Антик с гвоздикой. Ирина Мельникова

и в этот момент бык ринулся в атаку. Но князь ждал этого броска. В следующее мгновение, изо всех сил нахлестывая Мулата плеткой, он уже галопом гнал его к озеру, в болото, к узкой полоске камышей. Шляпу князя сорвало с головы. Из-под копыт коня веером разлеталась жидкая грязь, оседая на всаднике и на Мулате, но оба ничего не замечали и не слышали, кроме грозного рева и тяжелого топота за собой.

      – Ну, милый! Выноси! – крикнул князь и направил Мулата к узкому мостику через ручей, впадающий в озеро. Конь, как на крыльях, пролетел над мостками и с маху вломился в камыши. Под его копытами зачавкала грязь вперемешку с водой. Но сладостный звук, раздавшийся следом, позволил Григорию оглянуться и натянуть поводья, приказывая Мулату остановиться. Все получилось, как и замышлялось. Бык с разбегу влетел на трухлявый настил, который не выдержал тяжести громадной туши и рухнул в ручей вместе со злобной скотиной.

      Бык страшно взревел, мотнул головой, разметал в стороны остатки мостика, попытался выпрыгнуть на противоположный берег, но топкое дно не давало ему точки опоры, и прыжка не получилось. Бык скатился назад, забился, как огромная рыба, отчего вода вокруг него закипела бурунами. Взметнулись в панике одна за другой мутные волны и захлестнули берег.

      Пытаясь встать на ноги, бык барахтался, бился, глухо мычал. Наконец у него это получилось, и он поднялся над ручьем, весь облепленный илом и водорослями, словно чудище из детской сказки. Но холодная ванна заметно поумерила его пыл. Бык беспомощно замычал, несколько раз ударил передней ногой по воде, взбивая донный ил, и вдруг склонил голову и принялся жадно и долго пить. Затем поднял огромную морду, глянул окрест, но уже без прежней ярости, и замычал снова, но жалобно, словно корова, отбившаяся от стада.

      Свесившись с лошади, Григорий кнутовищем поддел из воды цепь, подтянул ее к себе и захлестнул вокруг деревянной сваи, единственной, что осталась от мостика. Бык воспринял это безропотно, только опять вытянул морду и замычал уже обиженно. Сладили, дескать, с бедным животным! С его губ капала вода, взгляд был покорным, злоба из глаз улетучилась, и если б не знать, что он вытворял несколько минут назад, вполне мог бы сойти сейчас за воплощение ангела на земле. Конечно, если можно представить себе ангела в десятка три пудов весом и с огромным кольцом в носу.

      Со стороны дороги послышались громкие крики. Григорий оглянулся. Три мужика с баграми, бранясь на чем свет стоит, бежали по направлению к ручью. Коляска Караваева стояла в отдалении, и ее пассажиры, защитив глаза от солнца козырьками ладоней, наблюдали за происходящими возле разрушенного мостика событиями.

      Григорий отъехал в сторону и спешился. Мужики тем временем подбежали к быку. Один из них ухватил его за цепь и потянул из воды. Два других принялись подталкивать его баграми с боков, и укрощенный бык спокойно, как теленок, вышел из воды. Подняв голову, промычал опять, словно сообщил, что сдается на милость победителей, и поплелся, сопровождаемый конвоирами,