Свирепый ландграф. Андрей Белянин

и те, кто меня осуждает, тоже. Я не имел права так поступать с бедным Бульдозером. Чего бы он ни натворил – он мой друг. Надо сейчас же сбегать во дворец и разобраться с этим делом. Законы законами, но не думаю, что князь мне откажет. Злобыня и обман – суть вещи несовместные. Вот с принцессой, возможно, придется потуже. Чего у нее сроду не было, так это хоть капли здравого рассудка. Зато прочих жидкостей в избытке, особенно слюны и желчи.

      – Лия, Вероника – все за мной! У нас срочное дело к Ее Высочеству Лионе.

      – Милорд! – решительно загородила дверь суровая практикантка. – На улицах неспокойно. Вас уже пытались убить. В такой толпе любой наемник запустит вам шило в бок.

      – Бульдозер мне дороже! – Я подхватил Меч Без Имени, но внизу раздался голос служанки:

      – Госпожа Лия! Тут нарочный от князя к господину ландграфу.

      Мы спустились в гостиную. Там стоял запыхавшийся ратник из дружины Злобыни. Судя по его глазам, случилось непоправимое.

      – Седлай коня, ландграф. Меня князь тайком послал. Парня твоего на казнь ведут!

      – Что?! – заорали мы все хором.

      – Дело-то, вишь какое, политическое! Народ требует казнить убийцу, а все видели, кто убил. Лиона говорит, дескать, надо бросить кость собакам. Князь и рад помочь, да нечем. Покушение на короля! Не хухры-мухры. Тут уж бедолаге башку с плеч и срубят!

      – Это конец, милорд, – еле слышно прошептала Лия. – Его не спасет даже вмешательство церкви.

      – Лорд Скиминок, не делайте такое страшное лицо! – взмолилась Вероника. – Вы ведь не можете отбить его при всех у стражи, войска, рыцарства, народа и праведного суда.

      – И в голову не бери! – поддержал русич. – Но долг твой – проводить друга в путь последний.

      – Я ландграф?!! – Как от моего рева стекла не вылетели, ума не приложу.

      В шумной зале повисла такая тишина… Все пригнулись.

      – Ландграф, – пискнула Лия.

      – Тогда – по коням!

      Как мы скакали! Ветер резал легкие, кровь стучала в виски, а стук копыт торопил бешеный ритм сердца. Казалось, все мысли слились в одно короткое имя – Жан! Жан, Жан, Жан… Я не дам им его казнить. Мне плевать на их законы. Бульдозер был заколдован, он ни в чем не виноват. Я никому не позволю. За моей спиной сидела Лия, безостановочно повторяя:

      – Ну, наконец-то. Вот оно и началось. Вы ведь им покажете? Покажете, да?!

      Ратник держался слева на полкорпуса впереди, тоже ворча что-то вроде:

      – Вот и ладушки! А то что ж… Так нельзя! Иначе что ж…

      Юная ведьма неслась на помеле чуть позади, завывая не хуже чукотского шамана на генеральной репетиции. В комплексе все это создавало эффект решительной оперативной группы, летящей по вызову с включенной сиреной. Прохожие привычно уворачивались из-под копыт, но пробиться к дворцовой площади верхами не удалось – слишком много народу там набилось. Сейчас я вспоминаю свое поведение с чувством глубокого стыда. Обычно такое хамство мне не свойственно. Мы пробивались через ряды горожан,