Чётки. Голиб Саидов

вышестоящему члену по иерархии, с решающим правом голоса главы семейства.

      Улица являлась единственным местом, где мы могли, забыв про домашних, свободно предаваться нашим играм и детским фантазиям, с утра и до самого позднего вечера гоняя мяч или купаясь в пожарном бассейне, который совместными усилиями был превращён в образцовый лягушатник на зависть всей соседской детворе.

      Упоминаемый порок Кахрамона был хорошо известен всем ребятам нашего двора. Более того, мы уже настолько свыклись с этой чертой его характера, что даже в обычном приветствии склонны были заподозрить скрытый подвох. И, если вы полагаете, что Кара на это обижался, то глубоко заблуждаетесь. Он этим гордился. Правда, не открыто, но как-то по-особенному: так человек, совершивший героический поступок и страстно желающий, чтобы об этом узнали, скромно опускает свои глазки, убедившись в достижении поставленной цели. При этом он продолжал сохранять суровый вид и даже хмурился, хотя и невооружённым взглядом было видно – как ликует его душа. Можно сказать, это было средством его самовыражения.

      Враньё его, на первый взгляд, носило совершенно безобидный характер, большей частью напоминая рассказы, сродни небезызвестным историям Э. Распэ о бароне Мюнхгаузене. Вознестись до крупных мошенничеств или афер его скромный ум, конечно же, не мог. Хотя порою, благодаря нашей притупленной бдительности, ему и удавалось ввести нас в заблуждение. В такие минуты он откровенно ликовал, потешаясь над нами, как над доверчивыми простофилями. Ещё бы: это был апофеоз, высшее блаженство, приносящее ему наслаждение, компенсируя недостаток таких качеств, как благородство и широта души, деликатность и сострадание. Нет, нельзя сказать, что он был глух к чужому горю, но, будучи воспитанным в суровых условиях, где чувство выживаемости и сомнительная находчивость поощрялись и ценились, как нечто вполне естественное, он не особо обременял себя «глупыми» возвышенными идеями, считая всё остальное красивой литературной сказкой, далёкой от реальной жизни. Словом, он достаточно трезво смотрел на окружающий его мир, руководствуясь в своих поступках здравым практицизмом и полученным воспитанием.

      «Про шпионов»

      Как и все дети 60 – 70-х годов прошлого века, мы безумно любили кино. Нашему поколению и в самом деле крупно повезло. Потому, что именно на этот период пришлись такие фильмы, как «Морозко», «Конёк-горбунок», «Неуловимые мстители», «Белое солнце пустыни», «Бриллиантовая рука», «Золотой телёнок», «Фантомас» и многие другие, что сегодня нам демонстрируют по телевизору по нескольку раз, поскольку ничего подобного в новых «демократических» условиях создать, почему-то, не удаётся. Мы совершенно не обращали никакого внимания на титры, на имена режиссёров (Роу, Гайдай, Данелия, Алов, Наумов). Нам просто нравились фильмы. Причём, почти все.

      Несмотря на то, что билет на детский сеанс стоил всего-навсего 10 копеек, тем не менее, походы в кинотеатр для нас были явлением нечастым. Пойти же, всем двором – это