Меч Без Имени. Андрей Белянин

приличная вещь – плащ, а рубаха, а штаны, а эта нелепая обувь? Да он безобиднее ребенка, лопух деревенский! Пусть он разделит судьбу своих же слуг. (Да что ж это все цепляются к моей одежде! На себя бы посмотрели – не каждое пугало огородное согласится вырядиться в такие шмотки…)

      – Я не позволю повышать голос на друга королевы Танитриэль! – возвысила голос верховная ведьма, но ее оппонентка щелкнула пальцами, и в воздухе завис лист бумаги.

      – Это приказ от самого Ризенкампфа! Он требует уничтожения тринадцатого ландграфа и всех, кто будет с ним рядом!

      – Сестры! Не слушайте Бесноватую Герлу, – сделала последнюю попытку Горгулия Таймс. – Мы – вольные ведьмы и не подчиняемся ничьим приказам. Ризенкампф никогда не доберется до нас. Лорд Скиминок пришел сюда как гость. Вы ведь знаете пророчество – рано или поздно придет человек с Юга, и в руках его будет Меч Без Имени, и рухнут стены, и рассыплется Великая Империя, и в небесах покажется Локхайм – Тающий Город!

      – Пленники наши! – взвыла толпа.

      – А теперь послушайте меня! – Признаться, я и сам не ожидал от себя такого голоса, прямо-таки шаляпинская мощь. – Никто не спляшет на костях моих друзей, пока я жив! Ни Ризенкампф, ни певчий хор дома престарелых, ни кто-нибудь еще… Волчий Коготь может многое порассказать по этому поводу, если, конечно, вы встретите его в аду. Обычно я очень мирный, но сейчас…

      Я попробовал сделать шаг и не смог! Попытался выхватить Меч Без Имени, но руки не слушались меня. Горгулия Таймс яростно боролась взглядами с десятью бабками сразу. Это был магический поединок, но я… Я мог только говорить. Бесноватая Герла удовлетворенно потерла руки:

      – Вот ты и попался, ландграф! Воспользуйся своим оружием! Не можешь? Бедняжка, тебе придется увидеть весь ритуал прохода жертвы по кругам Серого Алтаря. Ландграфы умирают торжественно…

      – Вероника! – простонал я. – Ты можешь меня освободить?

      – Нет, милорд… – Она едва не ревела от обиды. – Я не знаю ни одного заклинания!

      Жана и Лию уже укладывали на камень…

      У меня не было выхода, не было выбора, не было даже времени разобраться в ситуации. Надо бы все взвесить, осмыслить, решить. Я, знаете, люблю порой подумать, помечтать, прикинуть так и эдак какую-нибудь проблему. Но не торопясь, без суеты, без лишних эмоций… Толпа уродливых старух скрыла от моих глаз Лию и Жана. Потом по приказу этой злой бабки, Бесноватой Герлы, шесть старушонок подняли меня, как статую, и водрузили на стол. С высоты стола мне были видны бледные лица моих друзей. Жан, похоже, перепуган до смерти, боится даже прочесть молитву. Лия, судя по бешеному взгляду, могла бы сказать многое, но рот ей предусмотрительно заткнули тряпкой. На Горгулию Таймс навалились еще три ведьмы, и она изнемогала, противодействуя объединенным чарам соперниц. Оставался я, памятник благородного негодования, да юная дилетантка с большими перспективами, наловчившаяся