Любовь без мандата. Юрий Поляков

Возможно, преступников кто-то спугнул. Собака взяла след и довела до трамвайной остановки «Новые дома». Остановка видна из вашего окна. Свидетелей пока нет. Вот все, что мы имеем на сегодня. Если без профессиональных подробностей. К нам подключена инспекция по делам несовершеннолетних. Следователем возбуждено уголовное дело по факту попытки совершения кражи.

      – Ясно, – начал Шумилин, которого задела снисходительная манера инспектора. – Все это неожиданно…

      – Преступление – всегда неожиданность, – отозвался Мансуров. – На первый взгляд…

      – Вот так, да? – в тон ему переспросил первый секретарь. – Но для нас, товарищ капитан, это еще, если хотите, вопрос чести…

      – …Это надругательство над героической историей комсомола, – вдохновенно подхватила Комиссарова, – вызов каждому, кто носит комсомольский значок, – это тень на всю районную организацию – одну из лучших в городе. А для работников аппарата это еще и нравственная травма. Представьте, что к вам в РУВД забрались…

      – Извините, не могу. От нас обычно хотят выбраться.

      – Эмоциональность Надежды Григорьевны понять можно, – раздраженно взглянув на третьего секретаря, снова заговорил Шумилин, – это действительно вызов, поэтому очень важно привлечь к поискам наш районный оперативный отряд.

      – Один из лучших в городе! – гордо добавила Комиссарова.

      – Краснопролетарское – значит лучшее, – пробормотал в сторону заворг.

      – Ну, об этом мы сами догадались, – улыбнулся капитан. – С вашим оборонно-спортивным отделом все оговорено, дружинники уже опрашивают подростков в микрорайоне, кое-где дежурят.

      – Хорошо. А что еще можно сделать?

      – Можно мусор убрать – специально до вашего приезда держали. Что еще? Окно не забывайте на ночь закрывать. Если б заперли – может, они бы и не залезли. А я пока с вашего разрешения побеседую с работниками райкома…

      Инспектор попрощался и по осколкам захрустел к двери.

      – Кто открыл окно? – грозно спросил Шумилин, когда он вышел.

      – Я! – скромно признался Чесноков.

      – Ты?! Когда?

      – Еще в мае, во время аппарата. Помнишь, ты сказал: «Олег Иванович, солнышко-то совсем летнее, вскрой, пожалуйста, окошечко!»

      – Что ты мелешь?

      – А ты спрашиваешь, как будто не знаешь, что окно у нас все лето настежь.

      – Но на ночь-то закрывать нужно!

      – А ты сам сколько раз последним уходил – всегда закрывал?

      – Н-нет… Ну ладно. Теперь другое: вы бы хоть при инспекторе постеснялись! Ты, Олег, соображай, когда острить.

      – Виноват, командир.

      – Дальше: кто первый увидел все это?

      – Я, – выступила из-за спины заворга Комиссарова. – Я субботу рабочим днем из-за слета объявила, прихожу в девять часов, открываю дверь – со мной плохо. Кононенко уже не работает. Ты – в отпуске. А я ни разу в жизни милицию не вызывала. Позвонила по ноль-два, а потом тебе телеграмму дала.

      – Так. В райком партии