Ушел, вернее остался. Сборник номинантов на Премию имени Сергея Довлатова. Выпуск 2. Сборник

ту, в мою, в православную веру.

      Верю в дружбу народов устало.

      Еще гордость за славу. Немало!

      Уповаю на то: делиться когда-то

      Не будем мы на бедных – богатых.

      А в семье заключать новобрачный

      Будет брак, а не договор брачный.

      Так надеюсь, целы все ж заделы,

      Те, что добыты нам предками в деле.

      И чтоб не сделкой держава питалась,

      А честью русскою все добывалось.

      Я все живу перспективами сына

      И что не добьют вконец медицину —

      С надеждою той, что внуки, внучка

      Не только диплом, а знанья получат.

      В бесплатной стране жил – не тужил,

      Даже не думал: «А я заслужил?»

      Я не платил, не считал и привык,

      А сейчас будто прозрел я и вник.

      Хочется, чтобы едины мы снова,

      А для чужих достаточно слова.

      Нам много чего без оплаты дано,

      И наш тот покой оплачен страной.

      Учрежденьице

      Говорят, что в селеньице ценится

      Учрежденьице со строеньицем.

      Подбоченятся в нем и кобенятся,

      Переменятся – но не изменятся.

      Им молиться бы в нем, а ленятся.

      Зудит и мешается, как заусеница.

      В нем и женятся и разженятся.

      Ерепенятся все в учрежденьице.

      Ты злись и бранись – не оценится.

      Не воздействует стихотвореньице.

      И людишки в нем как растеньица.

      Что там важно? Иметь свое дельце.

      Вот в нем личное не обесценится.

      Знают, курс «для своих» не изменится.

      Что рука себе брать не обленится.

      Платить будет народ – куда денется.

      Соберут себе все-е-е на именьице.

      Манекенщик для них приоденется.

      Но запрет Божий к ним применится,

      И оценщица все же приценится.

      Лист

      Сверху вниз пожелтевший лист.

      Отшумел летний срок он – жизнь.

      Там, внизу, их таких… разлеглись.

      Каждый снова хотел бы ввысь.

      И пусть был его путь неказист,

      Но душой он всегда был чист.

      Серебрист был, душист и тенист.

      Все шумел и шумел – голосист.

      Но свое, видно, все же отвис.

      Жалко только, что ветер быстр.

      Час пришел. Даже кто бархатист,

      Все с верхушек спускаются вниз.

      Если жить, не грешить…

      Если жить и не грешить —

      Не придется каяться.

      Чашу с горем не испить —

      Сединой не стариться.

      Распри, склоки обходить —

      Врагов не появится.

      Раздумья, мысли удалить —

      Морщины расправятся.

      Детей если не взрастить —

      Пустотой намаяться.

      Не создать, не сотворить —

      Так что же останется?

      Можно жизнь свою прожить,

      Закрывшись беспечностью.

      О чем же тогда говорить,

      Стоя перед вечностью?

      Татьяна Куликова

      Родилась